Епископ сказал, что сейчас отец Грегори на небесах и что он заслужил это, так как много лет трудился на благо людей. Я почти не удивился, что он ни словом не упомянул о том, как именно погиб отец Грегори. Полагаю, священники не распространялись на эту тему, не желая признавать тот факт, что их заклинания бессильны.

Спустя почти час заупокойная служба закончилась. Процессия покинула церковь, но на этот раз шесть священников несли гроб. Четверо других, довольно крупных, шли следом и несли свечи, что, по-видимому, было нелегко, учитывая, как они пошатывались под их тяжестью. И только когда последний из них проходил мимо меня, я разглядел трехгранное основание медного подсвечника.

На каждой из трех граней была изображена безобразная горгулья, которую я видел над входом в кафедральный собор. И хотя, скорее всего, этот эффект создавало трепещущее пламя, у меня снова возникло впечатление, будто чудовище сверлило меня взглядом все время, пока священник проходил мимо.

Наконец все священники, а следом за ними и прихожане в черном вышли, но я еще долго оставался внутри церкви из опасения столкнуться с домоправительницей отца Грегори.

И ломал голову, что же мне делать. Ведьмака я не видел, не знал, где он остановился, и не представлял себе, как встретиться с ним. Нужно предостеречь его насчет квизитора… да и домоправительницы тоже.

Снаружи дождь прекратился, двор перед собором был пуст. Глянув вправо, я увидел хвост процессии, огибающей собор и направляющейся, надо полагать, на кладбище.

Я решил пойти другим путем, через передние ворота и дальше на улицу, но внезапно замер, потрясенный. Прямо посреди улицы жарко спорили двое людей; точнее говоря, пыл в основном исходил от сердитого краснолицего священника с забинтованной рукой. Вторым был Ведьмак.

Похоже, они оба заметили меня одновременно. Ведьмак жестом показал, чтобы я шел дальше, и сам двинулся следом по противоположной стороне улицы.

Священник крикнул ему вслед:

– Одумайся, Джон, пока еще не поздно!

Я решился бросить взгляд назад и увидел, что священник стоит, пристально глядя на меня.

Не могу утверждать с уверенностью, но возникло впечатление, будто я внезапно заинтересовал его больше, чем Ведьмак.

Несколько минут мы спускались по склону холма и наконец добрались до уровня ровной земли. Поначалу нам попадалось не много народу, но вскоре улицы стали уже, а людей на них больше. Несколько раз сменив направление, мы добрались до рынка. Он представлял собой большую, мощенную плиткой площадь с множеством лотков под серыми тентами из водонепроницаемой ткани, натянутыми на деревянные рамы. По площади туда-сюда сновали люди. Пробираясь за Ведьмаком через толпу, я иногда чуть не наступал ему на пятки. А как еще было не потерять его среди всего этого столпотворения?

На северной стороне площади обнаружилась большая таверна с пустыми скамейками снаружи, и Ведьмак устремился к ней. Поначалу я подумал, что, может, он хочет перекусить. Если он решил покинуть город из-за квизитора, можно было и не торопиться. Однако вместо этого он свернул в узкий, мощенный булыжником тупик, подошел к низкой каменной стене, рукавом стер с ее верхней грани капли дождя, сел и жестом велел мне сделать то же самое.

Я послушался и огляделся. Тупик был пуст, с трех сторон его окаймляли стены товарных складов. Окна на них практически отсутствовали, а имеющиеся пошли трещинами и были так грязны, что, по крайней мере, с этой стороны можно было не опасаться любопытных взглядов.

Ведьмак все никак не мог отдышаться после ходьбы, что дало мне возможность первому начать разговор.

– Квизитор здесь, – сообщил я. Он кивнул.

– Ага, парень, он здесь, это точно. Я стоял там же, где и ты, только на противоположной стороне улицы, но ты был слишком занят, глазея на повозку, и не заметил меня.

– Так вы видели ее? В повозке была Алиса…

– Алиса? Что еще за Алиса?

– Племянница Костлявой Лиззи. Мы должны помочь ей…

Как я уже говорил, Костлявая Лиззи была ведьмой, которую мы поймали этой весной. Сейчас Ведьмак держал ее в яме, в своем саду в Чипендене.

– А-а, та Алиса… Ну, тебе лучше позабыть о ней, парень, все равно ничего сделать нельзя. Квизитора сопровождают по крайней мере пятьдесят вооруженных людей.

– Но это несправедливо! – воскликнул я, поражаясь его спокойствию. – Алиса не ведьма.

– В этой жизни справедливости вообще мало, – ответил Ведьмак, – Среди осужденных на самом деле нет ни одной ведьмы. Как тебе известно, настоящая ведьма способна унюхать квизитора за много миль.

– Но Алиса – мой друг. Я не могу оставить ее умирать! – Я почувствовал, как внутри разгорается гнев.

– Сейчас не время для сантиментов. Наше дело – защищать людей от тьмы, а не отвлекаться на хорошеньких девушек.

Я был в ярости – в особенности теперь, когда знал, что когда-то Ведьмак сам «отвлекся на хорошенькую девушку», которая к тому же была ведьмой.

– Алиса помогла спасти мою семью от Мамаши Малкин, вспомните!

– А почему Мамаша Малкин вообще оказалась на свободе? Ну-ка ответь мне, парень!

Охваченный стыдом, я повесил голову.

– Потому что ты впутал в наши дела эту девчонку, – сам ответил на свой вопрос Ведьмак. – И я не хочу повторения того же. В особенности здесь, в Пристауне, когда квизитор дышит нам в затылок. Ты поставишь под удар свою жизнь – и мою заодно. И давай говори потише. Нам ни к чему привлекать внимание.

Я оглянулся, но, кроме нас, в тупике никого не было. В отдалении мелькали проходившие мимо люди, но никто из них не смотрел в нашем направлении. Позади них, за дальней стороной рынка, я видел крыши домов, поднимающийся из труб дым и колокольню. И все же, заговорив, я понизил голос.

– Что квизитору здесь понадобилось? – спросил я. – Вы говорили, что в основном он делает свое дело на юге, а на север приезжает, лишь когда за ним посылают.

– По большей части это так и есть, но иногда он сам отправляется в экспедицию на север Графства и даже еще дальше. По слухам, за прошедшие несколько недель он прочесал все побережье, там и насобирал весь этот сброд, который везли в повозке.

Я разозлился, что он отнес Алису к «сброду», потому что знал: это не так. Однако сейчас было не время спорить, и я сдержался.

– Однако в Чипендене мы будем в безопасности, – продолжал Ведьмак. – Он не отваживается забираться в те края.

– Значит, мы возвращаемся домой?

– Нет, парень, пока нет. Я уже тебе говорил, у меня в этом городе есть незаконченное дело.

Сердце у меня упало, я со страхом посмотрел в сторону входа в тупик. Люди по-прежнему торопились мимо по своим делам. Я слышал, как продавцы в палатках расхваливают товар. Хорошо хоть, что нас оттуда не было видно. И все же мне было тревожно. Предполагалось, что мы с Ведьмаком будем делать вид, что не знакомы. Однако священник, с которым он разговаривал у собора, узнал его. Домоправительница отца Грегори узнала меня. Что, если кто-то забредет в тупик, поймет, кто мы такие, и нас арестуют? Сейчас в городе много священников из других приходов Графства, и они знают Ведьмака в лицо. Одно хорошо – что пока они наверняка все еще на кладбище.