– Все-таки умница ты у меня, сын, – искренне польстил парню отец в ответ на столь правильный вопрос. – Потому что нас ожидают неприятности.

– Кого это нас?

– Не тебя, не волнуйся. Да и не меня тоже. Нашей семье эта резня в «Дрофе» только на пользу пойдет. Если на каком-то говне не поскользнемся. А вот самому городу этот скандал может дорого обойтись. О вампирах Бир-Эйдина, нападающих на посетителей в элитных ресторациях, вскоре не то что столица заговорит, самому императору непременно доложат.

– И что будет? Легионы введут?

– Угу. Введут в город один-два легиона и будут его чистить от всей накопившейся нелюди и людских грехов, не разбираясь. Это самое меньшее, что нас ждёт.

– О прикормленных вампирах переживаешь? – немного удивился юный ан Феллем. – Пусть бы они и боялись. Им, знаешь, полезно.

– Ты не понял. Легионы в одиночестве не появляются. От чинов императорской Тайной службы тут тоже будет не протолкнуться. Да и не их одних.

– И мало ли что они здесь накопают… – закончил фразу молодой, но уже хорошо понимающий жизнь сын.

– Немало это скромно сказать. Накопают они, я уверен, много. – Кивнул сыну отец. – Поэтому к их визиту надо подготовиться. Но сначала нам надо будет определиться – эта четверка кровососов она вообще чья?

– Кому выгодно… Наместник, вампиры, скандал… – мгновенно определил, к чему ведет ход разговора, Лойх ан Феллем. – Этот любитель мальчиков вообще способен на такую интригу?

– Раньше он такого впечатления не производил, – кивнул отец. – Но в том и суть, что наш наместник в подобной интриге сам может оказаться чужим инструментом.

– Б…!!!

– Вот и я так же сказал. Поэтому… Рота твоя пусть завтра уходит, Хоран и без вас с ден Гармом ей покомандует. До настоящей войны у графа еще далеко.

Сын недовольно поморщился; отец, не обращая на это внимания, продолжил:

– У вас двоих завтра будет тяжелый день, а для тебя еще и вечер. Познакомлю тебя кое с кем, хозяина этих кровососов требуется найти как можно быстрее, пока вести только бегут до столицы.

– Б…!!!

– Да. Ты всё правильно понял, – кивнул догадке потомка очень серьезный старший ан Феллем. – Сами по себе их лица мало чего нам дают. А вот то, о чем они говорили за столом, может очень помочь.

– Я на них даже внимания не обращал, – мгновенно уточнил непритворно встревоженный перспективами завтрашнего вечера сын.

– Не сомневаюсь. Но стол стоял в нескольких шагах от вас, а значит, хоть краем уха, но что-то ты не мог не услышать. Тот с кем я тебя сведу, поможет это припомнить.

– Только мне? – вслух обдумал ситуацию младший ан Феллем.

– Если фер ден Гарм тебе в роте больше не нужен, можем и его на беседу пригласить. – Равнодушно пожал плечами отец.

После столь мило прошедшего вечера ночевать меня пригласили в особняк ан Феллемов во Внутреннем Городе. Ломаться ситуация не располагала; озвучил предложение переночевать в своем доме прибывший на чрезвычайное происшествие лично начальник бир-эйдинского УВД.

Понаблюдать за старшим ан Феллемом, так сказать, в его естественной среде обитания было весьма интересно. Особенно когда он сразу же после манерных раскланиваний с бароном ан Кроахом и целований пальчиков девушкам перешел к раздаче тяжелых оплеух управляющему ресторанного комплекса, который сумел нас до появления городской стражи откровенно выбесить. Дамы, конечно, не поленились пожаловаться. Разумеется, умолчав при этом, что этого наглеца с его вышибалами за эту наглость мы с его сыном и так совсем недавно одним только чудом не порубили. Спасло мудака, что он непритворно перепугался и сдал назад, рассыпавшись в унизительных извинениях, когда один из сотрудников заведения всё-таки узнал забрызганного кровью и безвозвратно испортившего свой лучший костюм маленького ан Феллема.

По итогам неприятного вечера несчастный халдей оказался в двойственном положении. С одной стороны, ему раздавили гордость, прилюдно надавав пощечин и оплеух (и на этом, вероятно, ничто ещё не кончилось), в то время как с другой – он банально остался жив, когда, не разобравшись в обстановке, начал буром переть на чудом выживших при нападении пропущенных охраной вампиров посетителей ресторана.

Процесс работы следственно – оперативной группы, если ее тут так можно назвать, от нас принципиально не отличался. Вежливый и неожиданно профессиональный первичный опрос свидетелей, осмотр и упаковка трупов в рогожу, составление перечня изъятого и все такое. Прямо умилился параллелям. Отличия пошли не раньше, чем мордатый стражник из городской уголовки попытался наложить лапу на прибранные несостоявшимися жертвами кровососов вещественные доказательства. Ментура во всех мирах прямо-таки не могла пройти мимо оружия и богато шитых золотом кошелей. Упивающийся моментом и безнаказанностью фер Вран ден Гарм подобного ему, естественно, позволить не мог.

– Досточтимый фенн, – чтобы беспричинно грубить человеку при исполнении, я все же не опустился, – вы разве не слышали, «что с бою взято, то свято»?

– Это вещественные доказательства, достойный фер, – пожилой уже стражник, впечатленный результатами резни и реально удивленный моей вежливостью, выполнял свой долг, скажем так, без особого огонька. – Интересы расследования…

– Которые потом хрен найдешь и вернешь, – согласился я. – Исчезнут неизвестно куда, а вы мне будете улыбаться.

– Расписка стражи…

– Оставьте ее себе! – Я издевательски помахал ручкой в стиле Леонида Ильича на ленинском мавзолее. – Вы меня за ребенка держите? Покажу, что с них снял, этого вам будет за глаза. Вампиры в Бир-Эйдине, надеюсь, не полноправные граждане, чтобы город за них вступался, нет?

– Нет, – метнул на меня мрачный взгляд средневековый мент.

Барон ан Кроах, с интересом слушавший наш разговор, подарил свою героиновую ухмылку и изобразил пальчиками беззвучные аплодисменты. Морально поддержал, так сказать.

В кошельки покойников я еще не заглядывал, так что содержимое было небезынтересно и самому. Впрочем, ничего сильно интересного мы там не обнаружили. В каждом из трех трофейных кошельков (на трофеи с четвертого вампира я принципиально не претендовал) лежало по пять – десять золотых в одинарных и двойных ауреях и этак по два десятка разнотипных серебряных и бронзовых монет. Единственное, что оказалось возможным отметить, так это чеканку монет. Заинтересовавшийся барон, которому стража помешать присоединиться к осмотру не рискнула, определил дату их выхода из-под станка самое меньшее пятидесятилетней давностью, что опрашивающий меня сыскарь к слову сразу же отметил в протоколе.

Следующую фразу я поймал, прежде чем она была произнесена:

– Монеты отложу, пока тратить не буду, если увижу на них что-то интересное, отметки или что другое, непременно вам сообщу. Если стража будет настаивать на изъятии вещественных доказательств – гоните мне монеты того же номинала и забирайте эти себе.