— Боюсь, что нет.

— А прорабом пойдете?

— Н-нет.

— Плотничные и столярные работы?

— Это уже ближе, но…

— Стекольщиком?

— Нет.

— Угу. А как насчет садового дела?

— Ну…

— Ясно. С опытом у вас неважно.

— Я могу управлять всем, что движется.

— Без выданных гильдией прав не можете. А гильдия требует, чтобы кандидат проработал здесь не меньше года. Вы же, как я понял из разговора с братом Ампсом, у нас недавно.

— Да, верно.

— Ага… — Бивертон задумался и щелкнул пальцами. — Держу пари, вы запросто освоите лучевой бур. Знаете, такая клетка размером с масляный цилиндр, с рукоятками сверху и по бокам. Внутри у него катодная спираль-инжектор и усилительная кольцевая трубка. Ими режут траншеи под фундамент в узких местах — вместо того чтобы взрывать.

Брим нахмурился. Он не слишком разбирался в строительной технике, но любой мальчишка, выросший рядом с рудником, знает, что лучевой бур производит больше шума, чем сверхновая, вспыхнувшая в ста иралах от тебя.

— Знаю, — сказал он наконец. — Питание они, кажется, получают от портативного беатрона, который помещается на грависалазках.

— Точно. Одно с другим соединяет такой толстый кабель. — Бивертон отвел глаза от дисплея. — Самая грязная, тяжелая и шумная работа из всех возможных. Гильдии бурами не занимаются — слишком опасно. Но платят хорошо, если вы сможете вынести пыль и шум — ну и не убьетесь сразу.

— Хорошо, говорите?

— Куда деваться. Иначе и вовсе никто не пойдет. Вон сколько вакансий.

— Мне это подходит, — в приступе внезапного озарения сказал Брим. — Похоже, это самое я и искал.

* * *

Голый до пояса Брим стоял под полуденным солнцем, вытирая лоб большим красным носовым платком (который теперь всегда носил с собой). Над головой возмущенно вопили морские птицы, потревоженные грохотом тяжелых строительных машин. Стройка, где он работал сейчас, располагалась около гавани, недалеко от базы Имперского Флота. Сквозь клубы пыли до Брима часто долетал свежий запах моря. Пыль скрипела у него на зубах весь рабочий день.

Рядом прорабы в ярких желто-зеленых цветах своей гильдии измеряли угол, который он только что пробурил в скале под фундамент правительственного здания. Брим полагал, что неплохо справился со своей работой, несмотря на тесноту. Углы труднее всего — они требуют ювелирной точности, а этот особенно, из-за не правильной формы будущего здания.

Отдыхая, Брим улыбнулся — не без некоторой доли превосходства. Строительная компания специально пригласила его для этой работы. Управление громоздкой машиной оказалось плевым делом для человека, привыкшего водить аппараты размером со звездолет, и Брим быстро прославился как лучший бурильщик. После пяти месяцев тяжелого труда он снял себе постоянное жилье, прилично — для рабочего — зарабатывал и вновь обрел отменную физическую форму, которую поддерживал во Флоте. Он даже вносил небольшую еженедельную лепту в ящики для пожертвований — в городе они стояли на каждом углу.

Брим поднял глаза. Черный эсминец снялся с залива и круто ушел в небо над стройкой, Его многочисленные башни и антенны отчетливо прорисовывались на яркой синеве. Он поднялся еще недостаточно высоко, пролетая над Бримом, и тот через гиперэкраны мостика увидел пилота. У Брима захватило дух, когда земля содрогнулась от рева тяжелых гравигенераторов, и он долго еще смотрел вслед кораблю, пока тот не скрылся из глаз.

Чуть повыше, на краю котлована, стояли пестро одетые люди, пришедшие поглядеть на стройку в свой обеденный перерыв. С базы, наверное, подумал Брим. Он уже привык к публике — стройка почему-то всегда привлекает зевак.

— Угол вышел на славу, как всегда, — объявил старший прораб, оторвавшись от окуляров своего прибора. — Можете начинать следующий, когда вам будет удобно.

Брим кивнул и взвалил свой бур на плечо.

— Благодарствую, — подмигнул он. — Увидимся на этом самом месте через метацикл. — Он повел грависалазки с беатроном через котлован, где был размечен следующий угол, и тут ему показалось, что кто-то зовет его по имени.

— Вилф! Вилф Брим!

Он растерянно оглянулся на толпу зрителей. Вряд ли кто-то может знать его в Аталанте, кроме Клавдии Бальмонт.

Брим прикусил губу. Да, это она — в короткой желтой пелерине, подчеркивающей пышную грудь, тонкую талию и красивые ноги. Она махала ему из-за пыльной прозрачной загородки для зрителей — маленькая фигурка с длинными, почти до талии, каштановыми волосами. На долю клика ему показалось, что она здесь, рядом с ним, и буря чувств стеснила его грудь.

— Вилф! Это ты? — кричала она, улыбаясь во весь рот.

Брим застыл на месте, крайне злой на себя самого. Допрыгался! Мог бы сообразить, что, работая так близко от базы Флота, он непременно на нее наткнется. С горящими от стыда ушами он отвернулся, как будто в первый раз видел эту женщину. Потом спрятал лицо за буром и поплелся дальше, таща за кабель беатрон. Эта роскошная женщина, занимавшая видную должность на базе, любила его, когда он был первым пилотом легкого имперского крейсера. Что она подумает о нем теперь?

Дойдя до места работы, он сразу же врубил беатрон, чтобы не слышать за его воем голос Клавдии. Бур вошел в скалу, и Брим сосредоточил все свое внимание на работе. Он вкалывал без передышки, пока совсем не обессилел. Когда он выключил свой агрегат, Клавдия уже ушла.

Он чуть не уморил себя, чтобы закончить свою часть работы к концу дня, и поклялся, что никогда больше не станет бурить так близко от базы. Для него Вилф Брим умер — временно, возможно, но все-таки умер. Он твердо решил избегать всех, кого знал по прошлой жизни, пока не вернет себе хотя бы часть былого престижа.

* * *

Когда комиссия приняла последний угол, Брим отключил беатрон, свернул кабель, поставил бур в гнездо на грависалазках и потащил их к выезду для транспорта, чтобы отвезти на новое место работы.

Да, работа по договору — вот что самое лучшее в его новом существовании. Раньше он никогда не работал на вольных хлебах, без начальника. А теперь люди сами ищут его, и он заключает контракт, как выгодно ему, а не начальнику. Это хорошая жизнь, и вместе с премиями он зарабатывает даже больше, чем когда был пилотом.

Осмотрев напоследок беатрон и бур, которые брал напрокат, Брим натянул рубашку и пошел через пыльный котлован к проходной, где стоял древний гравицикл, купленный им в этом месяце. Это была его первая личная машина за все тридцать восемь лет, и Брим прямо-таки гордился ею — особенно усиленным двухлучевым генератором, поставленным одним из прежних владельцев. Брим вдохнул морской воздух, мечтая поскорее добраться домой — сегодня он вымотался до предела. Здорово будет принять душ.

Идя к воротам, он никак не мог изгнать из памяти лицо Клавдии. За эти годы он забыл, как она красива, — как забывал и на войне каждый раз, когда они разлучались на пару недель. Он точно не хотел верить собственной памяти. Брим усмехнулся и пообещал себе, что когда-нибудь, поправив немного свои дела, он обязательно увидится с ней снова.