В его глазах проступили льдинки. А взгляд стал жестким и колючим.

– Я понимаю… Но… – Я растерялась.

– Ксань. Говори все! Без утайки! Я – твой друг. Еще раз повторить? На пальцах, как глухонемой, чтобы до тебя дошло? Или все-таки сама все поймешь?

Я покачала головой.

– Ладно. Но здесь так много непонятного. Я и сама толком ничего не понимаю. А знаю – и того меньше.

– Вместе разберемся, – сказал Терехин уверенно и приготовился меня слушать.

– Я тебя еще в напарники не брала.

– Придется взять. Я от тебя все равно не отстану… – Он пристально посмотрел на меня и произнес: – А ты изменилась!

– В какую сторону?

– Трудно сказать. Раньше ты была такая… мягкая. А сейчас – видно, что кремень.

– Обстоятельства изменились, мы все после этого стали другими. – Потом мы на несколько секунд замолчали, с преувеличенным вниманием изучая меню.

Через двадцать минут нам принесли заказ.

Терехин ел мясо с картошкой фри и запивал колой. Он ел шумно, с аппетитом. Я же заказала себе небольшую лазанью с мясом и апельсиновый фреш.

– Извини, голоден. – Он провел тыльной стороной ладони по столу. – Рассказывай.

– Ладно. Хотя… я сомневаюсь, стоит ли говорить. Все-таки можно вляпаться в большую неприятность.

– Стоит! – и он кратко рубанул ладонью в воздухе. – Говори! Я жду.

– Хочется курить… – призналась я.

– Давай перейдем в зал для курящих. Раньше ты не курила вроде?

– Раньше… раньше…

Мы перешли в другой зал, находящийся в глубине кафе, и нам принесли пепельницу.

Никита дал мне свои сигареты, и я закурила, пытаясь оттянуть момент.

Рассказывала я ровным тоном, на одной ноте. Мне было трудно остановиться, иначе я понимала – непременно разрыдаюсь… Закончив рассказывать, я уткнулась в чашку с кофе, который заказала после ужина.

– Все?

Я кивнула.

– Ты точно от меня ничего не скрыла? А то ведь я все равно вытяну из тебя всю правду.

– Да знаю я, поэтому все и рассказала, как оно было.

– Вывод: типичный заказняк, который вряд ли будет раскрыт.

– Но я… – начала я.

Однако Никита прервал меня:

– Послушай меня. Внимательно. Приехала ты сюда зря. Это абсолютно точно. Ты себя подвергаешь серьезной опасности. Лучше бы ты сидела тихо-мирно и не высовывалась. Так спокойней, проще и безопасней.

– Я не могу жить, зная, что убийца – тот, кто заказал смерть моих близких, на свободе… Не могу!

– Это все – красивые слова! Тебя пристрелят, как щенка, даже не поморщившись. Ты хоть представляешь: во что ты влезаешь…

Я качнула головой.

– Все говорят разное: кто – зачем я приехала сюда, кто – почему ты отсиживалась раньше. И никто не хочет меня понять: я приехала сюда по своей воле. Потому что так надо мне. А не кому-то другому.

– Молодец! Но свою шкурку ты вряд ли спасешь этими заявлениями.

– А я и не собираюсь ее спасать!

– Понял… И чего ты хочешь от меня? – Никита поднял на меня усталые глаза. – Какой помощи?

– Собственно говоря, мне нужна от тебя вполне конкретная информация. Первое – делился ли с тобой Темка своими проблемами и рассказывал ли о том, что его что-то тревожит или озадачивает в последнее время. Все-таки отец готовил Темку в свои преемники и приучал потихоньку к бизнесу; пока не во всю мощь – но разовые поручения давал. Словом, Темка больше был в курсе отцовских дел, чем я. А ты был его самым близким другом, поэтому я и решила обратиться к тебе.

– А второе?

– Что второе?

– Ты сказала – первое. Значит, есть и второе…

На секунду я запнулась. Мысль вылетела из головы. Но тут же я все вспомнила.

– Мне нужен телефон или координаты девушки, с которой Темка встречался. Ее звали не то Надя, не то Наташа. Он хотел познакомить нас с ней, но так и не успел…

– Надежда Бойко. Она умерла восемь месяцев назад. Ее нашли задушенной неподалеку от своего дома. И подозревают в этом того самого маньяка, который терроризирует город.

С минуту-другую я молчала. Меня как громом оглушило.

– Дай еще сигарету… – Я медленно протянула к нему руку.

– Бери! – Никита пододвинул пачку.

– Мне не нравятся эти совпадения… – изрекла я. Надежда Бойко мертва…

– Ты знаешь, – протянул Никита. – Есть одно обстоятельство, которое пришло мне в голову… Но это еще надо обдумать…

Неожиданно где-то раздался душераздирающий крик, и я вдруг интуитивно почувствовала, что надо упасть на пол. Я кинулась плашмя, увлекая с собой Терехина. Короткая автоматная очередь прострелила воздух. Кто-то кричал совсем близко. Никита упал на спину, открыв рот.

– Никита! – позвала я его. – Никит.

Из его рта вытекала тонкая струйка крови, и я без остановки трясла парня за руку.

– Никита! Никита!

– Отстань! – заорала официантка, пробегая мимо. – Не видишь: он мертв.

Я выбралась из-под стола и, пригнувшись, побежала в коридор, который вел в служебные помещения. Там царила страшная суматоха и беготня.

– Где тут выход на улицу? – спросила я у мужчины в темном костюме. Он шел с исказившимся лицом и смотрел куда-то сквозь меня.

– Там! – машинально махнул он. – Черт! Надо же… – конец фразы я не услышала. Юбка была порвана в двух местах – щеки горели… Я выбежала из служебного входа на улицу и уткнулась в забор. Выход был справа. Я метнулась туда, предварительно оглянувшись, как будто за мной бежали… Я вывалилась из калитки на улицу; передо мной тянулся ряд серых унылых домов. Машинально я быстро повертела головой: нет ли погони. Ничего подозрительного не было. Но на всякий случай я побежала вправо – к дороге и через несколько минут уже стояла на проезжей части и голосовала. Получается, что меня вычислили и объявили на меня охоту. Меня хотят ликвидировать так же, как и моих родных! И только когда я села в первую затормозившую около меня машину, я задумалась. Ехать в родительскую квартиру я не могла. Значит, остается – ехать на мою квартиру, которую купили мне родители. Правда, была опасность того, что меня подстерегают и там. На всякий случай я решила не ехать и туда. Но что делать – не приходило в голову… Я попросила шофера высадить меня на окраине города и на всякий случай решила позвонить Шашковой – может быть, она что посоветует.

Я рассказала Ирке вкратце ситуацию, и та, поохав, предложила мне следующий вариант – я еду на квартиру одной ее знакомой, которая сейчас находится в месячном отпуске, а Ирке оставила ключи и попросила присматривать за хатой. Там я буду в полной безопасности, заверила меня Шашкова.