— Но они были старше.

— А ты постарайся — и приноровишься. Не забывай держать меня в курсе. А что отец?

— Он думает, я в отпуске. Хестер не даст ему скучать. — Хантер взял со стула джинсы. — Слушай, только все это между нами, договорились?

— А Дженни можно сказать?

— Ну, от жены ты таиться не должен. Не сомневаюсь, вы оба вдоволь надо мной посмеетесь.

— Вместе с тобой, старина, не над тобой.

— Ладно, я позвоню через пару дней.

Он выключил телефон. Смех Брента эхом звучал в ушах, и все же Хантеру стало легче хоть кто-то на его стороне.

Дани прикрыла веки, вода заструилась по тела. Она тотчас представила, как руки Хантера следуют тем же путем, и, вздрогнув, открыла глаза.

Мы останемся просто друзьями, никаких романтических поползновений.

Разумеется, нет. Она закрыла кран и растерла тело толстым махровым полотенцем. Подойдя к зеркалу, она придирчиво оглядела себя. Полотенце упало на пол.

Неплохо. Угловатые прежде очертания сменились мягкими, женственными линиями. Она представила руки Хантера на своей груди…

Проклятье! Прочь, прочь! Дани поспешно схватила одежду, но картина, живо нарисованная воображением, не исчезала.

Она бросилась в спальню — давным-давно пора приниматься за утренние домашние дела.

Когда Дани проносилась мимо его комнаты, Хантеру бросилась в глаза ее обнаженная лодыжка, и он весь напрягся. Брент прав — он попался! Что же делать? Отступить, пока не поздно? Проскользнуть в комнату следом за ней и помочь выбрать трусики?

Последний вариант казался наиболее предпочтительным, но и самым неосуществимым.

Такое не в его стиле… Может, ему поменять стиль и сделаться агрессивным преследователем?

Хантер закрыл за собой дверь ванной и включил воду. Вдыхая аромат шампуня, которым только что пользовалась Дани, он представил ее обнаженное тело под этими потоками воды… Он снял джинсы и встал под душ.

Нет, агрессивный преследователь исключался, ей нужно больше. Например? Чтобы ей доказали, что ее взаимность стоит немалых усилий… что он не такой, как ее бывший муж, который, похоже, и не пытался бороться за ее чувства.

Дани была потрясающей женщиной, и Хантер ей это докажет! И приступит он тотчас же!

Дети мирно спали. Дани долго смотрела на близнецов. Комнату заливало розоватое сияние утреннего солнца.

Она вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. И сразу же натолкнулась на чье-то крепкое, сильное тело. Вздохнув, она обернулась, за спиной стоял улыбающийся Хантер.

Он прижал палец к губам и кивнул в сторону лестницы. Чувствуя, что краснеет, Дани послушно поплелась за ним на кухню.

Кухня оказалась пустой. В этот ранний утренний час большинство членов семейства еще предпочитало нежиться в постелях. Дани занялась кофеваркой, а Хантер достал из буфета чистые кружки. Наконец она прочистила горло:

— Они… дети обычно не спят так поздно. Наверное, вчера перевозбудились.

Хантер вскинул брови: у него тоже было весьма возбуждающее воспоминание — поцелуй в кабине грузовика. Предательский румянец снова залил Дани щеки.

— Мне надо заняться курами, — проговорила она, срывая с крючка куртку.

Хантер пристально наблюдал за ней, полуприкрыв веки.

— Разве это не входит в обязанности Дрю?

— Пусть сегодня отдохнет. — Дани распахнула дверь. — Не стесняйся, наливай себе кофе, я вернусь через минуту.

Она выскочила на улицу и погрузилась в утреннюю прохладу.

Тяжелая дверь сарая заскрипела, и Дани встретил знакомый, бодрящий запах — свежее сено, пыль, запах перьев и помета. Она включила свет, и сразу заиграло радио, настроенное на ее любимую волну. Это было ее личное убежище. Дани взяла миску с зерном и начала осторожно рассыпать корм.

— Привет, малышки, вот и ваш любимый завтрак.

Шагая в такт жизнерадостной песне, она подошла к насесту и пошарила в гнездах в поисках свежих яиц.

Хантер подождал еще несколько минут. Она сказала «минутку», но кто же будет считать?

Когда он вошел в сарай, его встретила бодрая мелодия. Да где же она? Он вошел в загон, и его глазам предстала самая очаровательная часть тела Дани, склонившейся над гнездами.

Нежный голос подпевал мелодии из радио, стройное тело раскачивалось в такт музыке.

Хантер с трудом сглотнул, горло словно в миг одеревенело. Он подошел ближе, не сводя глаз с чудесного видения.

— Продолжай, не обращай на меня внимания.

Дани едва не задохнулась. Она хотела заговорить, но голос не сразу ей повиновался.

— Ты закрыл дверь, — наконец выдавила она, с непонятным для него гневом упирая руки в свои сногсшибательные бедра. — Ты ее закрыл. Она захлопывается, а замок снаружи.

Ее взгляд стал совсем ледяным.

— Ох… — Хантер беспомощно оглянулся. — Ты хочешь сказать, мы тут застряли, пока кто-нибудь нас не выпустит?

Она скрестила руки на груди:

— Вот именно.

Хантер улыбнулся, отпуская на волю свои самые рискованные мысли.

Курятник моей любви.

Дани подавила в себе желание задушить няню своих детей. Крошечный курятник, казалось, закружился вокруг нее, стены сжимались, воздуха становилось все меньше.

Энергичная музыка по радио сменилась печальной любовной песней.

Хантер подошел ближе, и теперь лишь несколько сантиметров отделяли их друг от друга.

Дани замерла в ожидании неизбежного.

— Потанцуем? — Он протянул руку.

Она округлила глаза — наверное, ей послышалось.

— Что?

Он улыбался, сверкая белой полоской зубов.

— Всего лишь один танец. Смелей, я не кусаюсь.

Дани посмотрела ему на руку, потом ему в глаза. Один танец — это не страшно. У нее скоро день рождения, и пусть это будет ее подарком самой себе.

Ее рука легла ему в руку, другая — на плечо.

Он притянул ее ближе, не оставляя никакого пристойного расстояния между их телами.

— Расслабься. — Хантер прижал ее к себе еще ближе.

— Я не думаю, что…

— Не надо ни о чем думать, это всего лишь танец.

Они плавно задвигались в такт меланхоличной мелодии. Хантер прижался щекой к ее волосам, потом быстро поцеловал прямо в макушку. Глаза у Дани оставались полузакрытыми, когда он наклонился и прижался к ее губам.

Музыка лилась, увлекая их все дальше, порождая все новые желания. Дани застонала и еще теснее прильнула к его груди.