После расстрела «Очакова» 49-й Брестский полк к 7 часам утра 16 ноября сравнительно легко овладел казармами флотских экипажей. В плен было взято 1400 матросов, но многие бежали и укрылись в городе. У восставших было захвачено 10 пулеметов.

Расправа над мятежным лейтенантом была предопределена заранее. Престарелая императрица Мария Федоровна 2 декабря 1905 г. пишет из Копенгагена любимому сыну: «Дорогой Ники! Вчера я, наконец, получила старое письмо от бедной Ксении, телеграммы совсем не доходят. Она в полном отчаянии от всех гадостей в Севастополе и пишет, что несколько дней положение в Ялте было очень неприятное, так как там ожидался приход взбунтовавшихся судов с подлецом Шмидтом … Надеюсь, что с Шмидтом покончили, а то, пожалуй, он еще убежит, с такими канальями церемониться не надо»{17}.

19 декабря 1905 г. новый морской министр Бирилев телеграфирует Чухнину: «Государь повелел выделить дело Шмидта из прочих дел и вести его наискорейшим образом. Скажите Крамаревскому, что если он осмелится потерять хотя бы один день, будет уволен со службы. Государь уже дважды спрашивал, когда кончится дело»{18}.

Ну чем не «басманное правосудие»?!

Между прочим, 3 января 1906 г. газета «Новое время» опубликовала письмо бывшей Жены лейтенанта Шмидта, в котором говорил ось: «Мой муж давно уже обнаруживал признаки душевного расстройства. 16 лет назад, служа в Черном море, он, явившись к главному командиру Черноморского флота Кумани, стал говорить самые несообразные вещи в состоянии крайнего возбуждения, вследствие чего и был помещен в севастопольский военный госпиталь. По прошествии 2-недельных испытаний ему был дан 11-месячный отпуск по болезни. Переехав в Москву, я поместила мужа в известную психиатрическую больницу Савей-Могилевича …

..Зачисленный в Сибирский экипаж, он плавал на канонерской лодке «Бобр», вторично заболел сильным нервным расстройством и был помещен в Нагасаки в морской лазарет …

…Плавая затем на судах Добровольного флота и командуя в обществе РОПиТ «Дианой», он нередко подвергался внезапным приступам сильной раздражительности, истерии и судорогам»{19} и т.д. Многое из сказанного было правдой.

Самым выгодным вариантом для русского правительства был бы вызов независимых европейских экспертов, которые неизбежно установили бы у Шмидта психическое расстройство. (Не будем забывать, какому стрессу он подвергся 15 ноября.) Ну а затем по закону он был бы помешен в психиатрическую клинику.

Но святой Николай жаждал крови. Из шифрованной телеграммы Чухнина председателю суда полковнику Александрову от. 18 февраля 1906 г.: «Если вы все желаете, чтобы негодяй Шмидт был в мае месяце морским министрам, то даруйте ему жизнь. Мне же кажется, что этого негодяя нужно как можно скорее повесить»{20}.

Приказ есть приказ. Приговор суда: «Отставного лейтенанта Шмидта лишить прав состояния и подвергнуть смертной казни через повешение.

Старшего баталера Сергея Частника, комендора Никиту Антоненко и машиниста Александра Гладкова исключить из службы с лишением воинского звания, лишить всех прав состояния и подвергнуть смертной казни через расстреляние …»

Казнь должна была состояться на пустынном острове Березань недалеко от Очакова. Специально для Шмидта из Петербурга вызвали опытного палача Усачева. На всякий случай он надел парик, но на полпути, в Харькове, в купе поезда неизвестный студент всадил в Усачева две пули.

Делать было нечего, и 6 марта 1906 г. в 8 часов утра Шмидт и его товарищи были расстреляны на острове Березань. Руководил казнью командир канонерской лодки «Терец» М.М. Ставроки. Капитан 2-го ранга М.М. Ставроки будет расстрелян в Севастополе в 1923 г.

Один из главных участников подавления Севастопольского восстания, генерал от инфантерии барон А.И. Меллер-Закомельский, в докладе Николаю II рекомендовал ни много ни мало, как «расформировать Черноморский флот», включая даже офицерский состав.

Вечером 27 января 1906 г., то есть еще до казни Шмидта, к Чухнину на прием явилась молодая, хорошо одетая женщина с красивым энергичным лицом. Когда адмирал вошел, просительница выхватила из сумочки револьвер и четыре раза выстрелила в Чухнина. Но тут ворвалась охрана и помешала сделать ей пятый выстрел. Чухнин же был только ранен. Девушку вывели во двор и зверски избили прикладами винтовок, так что потом врач, осматривая тело, назвал его «мешком с костями», а затем ординарец адмирала Дубинин добил ее пятью выстрелами из нагана.

Стрелявшей оказалась 23-летняя эсерка Катя Измайлова, дворянка, дочь генерала и сестра известной террористки Александры Измайловой.

Но жить Чухнину оставалось недолго. 28 июля 1906 г. на казенной даче «Голландия» на берегу Севастопольской бухты адмирал был застрелен матросом Акимовым волчьей дробью из охотничьего ружья. Затем матрос перемахнул через забор и был таков. Через несколько дней эсеры переправили его через Финляндию за границу.

По царскому повелению Чухнин был торжественно погребен во Владимирском соборе Севастополя рядом с могилами Лазарева, Корнилова и Нахимова. А еще через три года там же был похоронен Владимир Петрович Шмидт, дядя мятежного лейтенанта.

К революционным выступлениям 1905 года на Черноморском флоте прекрасно подходит оценка В.И. Лениным всей революции 1905 года: «широкие массы были еще слишком наивны, слишком мирно, слишком благодушно, слишком по-христиански настроены. Они вспыхивали довольно легко … но не хватало выдержки, отсутствовало ясно сознание задачи …»{21}

Тут следует добавить уже сказанное: нужны были руководители — энергичные офицеры, не боявшиеся испачкать перчатки.

Как уже говорил ось, к началу века Турция практически не имела флота. Но постепенно положение стало меняться. В 1901—1903 гг. в США по заказу Турции был построен легкий крейсер «Меджидие» водоизмещением 3967 т и скоростью хода 22 узла, вооруженный двумя 152/45-мм, восемью 120/45-мм, шестью 47-мм и шестью 37-мм пушками, а также двумя торпедными аппаратами.

В 1902—1904 гг. в Англии был построен однотипный с «Меджидие» крейсер «Гамидие».

5 августа 1910 г. Турция купила у Германии два старых броненосца «Вайссенбург» и «Курфюрст Фридрих Вильгельм» по цене 9 млн. марок за корабль. Броненосцы были построены в 1890—1894 гг., их водоизмещение составляло 10 670 т, скорость хода 16 узлов. В трех барбетных установках размешались четыре 280/40-мм и два 280/35-мм орудия главного калибра, а шесть 105-мм и шесть 88-мм пушек размещалось в каземате. В турецком флоте броненосцы получили названия «Торгут-Рейс» и «Хайреддин-Барбаросса». К 1910 г. эти корабли сильно устарели и уступали даже старым русским черноморским броненосцам.