– Код будет настоящим, с портом приписки на Эниуме, – возразил Шершень. – Обычно это грузовой порт на острове Забияк.

– Даже если так. Все равно это развод на деньги. Вот увидите.

– В принципе, Руфус эти деньги заработал, – заметил Бозе.

– Вот, точно, правильно сказал док. – Шершень кивнул. – Мы в независимом мире, господа. Здесь деньги зарабатывают всеми возможными способами и все, кому не лень. Лукавят, это правда, но иначе тут никак.

– Я не против, пусть зарабатывают, – сказала Маритта, – только не за мой счет. Не люблю, когда меня держат за лоханку.

– Лучше сказать – за простушку, – негромко поправил Бозе.

– Не учите меня выражаться, доктор. – Маритта поморщилась. – Особенно здесь. Я в похожих местах выросла.

– А выбор-то какой? – Шершень усмехнулся. – Улететь без кода не получится. Придется его купить. Но продадут нам его, чувствую, только после расчета с посредником. С Руфусом то есть. Все просто.

– И это твой мир больших ученых? – Хауэр скептически взглянул на Бозе.

– Я не говорил, что здесь все сплошь ученые! – Доктор всплеснул руками и вытаращился на командора. – Я говорил, что это независимый мир, в котором есть все, что нам нужно. В частности, информационный хаб. Да, здесь непорядок с нравами. Никто не ходит чинно в мантиях и не размышляет о вечном под сенью оливковых рощ. Так ты представлял себе мир ученых? Зато здесь нет ничего и никого лишнего. Здесь выживают умнейшие и самые умелые. Отсюда и результаты. Может быть, маловато блеска, зато все рационально устроено и очень хорошо продумано.

– Наоборот, сначала продумано, потом устроено.

– Или так, не цепляйся. Сайрус, вы почему молчите?

– Не нравится мне здесь. – Сайрус Рем взглянул на объемный экран, в котором отображался потрясающий вид.

Навстречу кораблю плыл огромный город, над которым в облачной опушке висели два больших острова четвертого и второго слоя. Но самым впечатляющим штрихом была другая деталь. Солнечный свет. Он падал в пространство между небесными островами и ложился на центр города широкой полосой. Слева и справа падали вроде бы одинаковые тени от островов, но, поскольку парящая плита четвертого слоя была шире и ближе к Эпику, правая дальняя окраина города почти погрузилась в темноту. А вот над западной окраиной алел закат. Или рассвет. И как такое могло быть, если центр города освещался вроде бы висящим в зените солнцем, понять было невозможно.

А еще, как и рассказывал Бозе, верхний остров смещался почти параллельно четвертому слою, но вот далекий континент Граппа – основная составляющая третьего слоя «луковицы» – дрейфовал с явным перекосом. И если смотреть чуть дальше, туда, где подбрюшье массивного континента почти касалось горизонта, в узкой щели можно было увидеть черное небо и звезды. То есть при желании не составляло труда насладиться видом любого времени суток. Стоило только повертеть головой и присмотреться. И не свалиться от головокружения.

– Мне тоже здесь не нравится, – проронил Шершень. – Я предупреждал.

– Шершню тоже не нравится, он предупреждал, – с усмешкой сказал Бозе. – Но я почему-то думаю, причины недовольства у вас разные. Вряд ли вас, тактик Рем, беспокоит нестабильность окружающего мира. Местные карусели, проще говоря, вас не беспокоят. Тогда что?

– Пока не скажу. – Сайрус кивком указал в сторону шлюза. – Выйдем, осмотримся, поговорим с этим Руфусом, тогда и сформулирую.

– Замечательно, – Бозе обернулся к Хауэру. – Всем выходить необязательно.

– Здесь останутся Шершень, Маритта и Момо, – заявил командор и вскинул руку, упреждая возмущение вильдерши. – Это обычная военная тактика. Сначала разведка. Если все нормально, тоже сойдете на грунт.

– Ты больше не военный! Смаглеры так не делают!

– Мароманны тоже так не делают. – Хауэр сформировал «строгий» узор на лице. – У нас первыми идут робокриги. Но им сейчас не до того. Цербер еще не закончил ремонт Ботаника. Они, как и Бруно, тоже останутся на борту. Так что без глупостей тут.

– А Момо почему остается? – спросил Бозе. – Он, возможно, пригодится нам в городе.

– Чтобы не привлекать к нашей группе лишнее внимание. Киферы, как я понял, нечастые гости на Эниуме. Мы и так будем выделяться среди местной публики. Два мароманна и дактианец. А если кто-то нас узнает, будет вообще… фурор. Бывшие непримиримые враги все-таки примирились. Сенсация. Букмекеры лопнут от злости. А тут еще Момо.

– Можем разделиться, – сказал Сайрус. – Букмекеры решат, что идет поединок, что мы друг друга выслеживаем, и не станут шуметь, чтобы не сорвать игру.

– Нет, держимся вместе.

– Обоснуй.

– Я не верю здесь никому.

– Не аргумент. Я тоже никому не верю. Тебе в том числе. Почему мы должны держаться вместе?

– Чтобы отразить атаку, если придется.

– Втроем? Если атакуют значительные силы, мы не отобьемся. Но если нападут какие-нибудь местные уголовники, мы одолеем их и поодиночке. Так зачем нам держаться вместе?

Хауэр и Бозе переглянулись, но не ответил ни тот, ни другой.

– Чтобы ты, Сайрус, не вернулся без них раньше времени и не угнал корабль, – заявила Маритта и невинно похлопала глазками. – Я помогла вам обойти острые углы? Или продолжите меряться интеллектами, господа альфа-самцы?

– Спасибо, госпожа. – Рем поклонился, спрятав усмешку. – Ты нам помогла.

– Можете идти, – Маритта повелительно сделала ручкой. – И купите мне какой-нибудь сувенир. Я уже на второй планете за пределами системы Велунда, а до сих пор не прицепила к броне ни одной фенечки.

Вот в такой ауре легкого недоверия и настороженности часть экипажа ступила на грунт самой необычной из освоенных человечеством планет Галактики.

И сразу же начались проблемы. В первую очередь с таможней, которая заставила Сайруса сдать гравик, а у мароманнов отняла винтовки. Затем – с навигацией в жуткой толпе за воротами космопорта.

Пробиться и выйти хоть на какой-то оперативный простор здесь казалось чем-то нереальным. Складывалось впечатление, что все эти люди намеренно собрались именно в этих городских кварталах, намереваясь устроить митинг с последующим государственным переворотом. Либо они съехались со всех уголков планеты на какой-то священный для каждого аборигена праздник. Вроде карнавала модификантов на Ульрике или Дня труда на Родине.

На самом деле никакой особой миссии у людей, наводнивших портовый район, не было. Они просто куда-то спешили, на ходу общались, что-то покупали-продавали, обсуждали свои дела… короче говоря, они так жили. И ничуть не страдали от этой жуткой толкучки. Даже наоборот, им, похоже, нравилось чувствовать плечо и локоть ближнего. Или же им нравилось ловко маневрировать в потоке, не наталкиваясь на острые углы, и чувствовать себя асами. Наверняка какой-то такой момент присутствовал в их мировоззрении. Ведь чтобы пробраться на нижние слои Эниума, требовалось быть серьезным пилотом. Вот и сформировался культ самой востребованной на планете профессии: пилота-ловкача, способного проскользнуть по лабиринтам обломков между глубинными слоями Эниума.