Ближе к полуночи Андрона решила совсем покинуть меня. Епифания и Флориана, доварив свои зелья и оставив их остывать, тоже ушли, и часам к трём в домике никого не осталось. Луна уже неспешно скатывалась к горизонту, а спать хотелось немилосердно, когда мне показалось, что в окне что-то промелькнуло. Я уставилась туда, поморгала, стараясь прогнать сон, но больше ничего не увидела. Успокоившись, продолжила своё занятие. Жидкость в котле уже начала загустевать, и я радовалась тому, что скоро тоже отправлюсь в постель, когда зазвенело стекло и в разбившееся окно полез полуразложившийся труп мужика. Вид у него был, прямо сказать, не очень. Запах и того лучше. Правый глаз он где-то потерял, а пока лез, оторвал себе об раму руку, и теперь она повисла, запутавшись в рукаве когда-то достаточно дорогого камзола.

— Отдай! — протиснувшись наполовину в не очень широкий проём, он клацнул челюстями и протянул оставшуюся конечность к котлу.

— Нельзя! — строго сказала я, стукая по костяшке горячей поварёшкой. Показывать упырю, что ты его боишься, нельзя, сразу набросится. — Разве не видишь, что ещё не готово?

— Когда? — просипел он, не переставая делать хватательные движения. Чаще такие экземпляры просто что-то невнятно мычали, а этот почему-то разговаривал. Очень было похоже, что он от кого-то сбежал.

— Скоро, — пообещала я. — Иди подожди на улицу, — вдруг поверит в ложь и уйдёт?

— Сейчас, — прохрипел он и настырно полез дальше в дом. — Ждать нет времени. Отдавай как есть, а то хуже будет.

— Что за упыри пошли невоспитанные! — воскликнула я. — Если недоварить, будет расстройство.

— У меня нет, — прорычал он, вращая оставшимся глазом. — Вкусно пахнешь. Потом понюхаю поближе.

— Зато ты не очень, — скривилась я, наблюдая, как он царапает когтями по подоконнику, пытаясь влезть. Сил ему явно не хватало, хотя Луна была полная. Главное было не давать ему приблизиться, а то мало ли, вдруг он притворяется. Я присмотрелась… Нет, и пальцами едва шевелит.

— Что дохлый-то такой? — вконец расслабилась я, понимая, что этого заморыша можно не бояться. Упырь явно свой резерв отскакал, кто-то или что-то тянуло его назад в могилу.

— Ведьмак приказал вернуться, — прохрипел он. — А я не хочу. Дай зелья, не трону! — заверещал неожиданно он, да так, что я подскочила на месте. — Мне с ним рассчитаться надобно!

— Что тебе надо, так это вернуться туда, где тебе лежать положено, — не согласилась я с ним. Зелья ему дай! Дудки! Знала я этих упырей, сейчас силы восстановит и займётся мной. Так что на уговоры я не поддавалась. — А зелье ещё не готово, — радостно сообщила ему, — тебе от него только хуже станет. Хочешь, чтобы я себя потом корила, что такого красавца зазря сгубила?

Он заморгал одним глазом, явно переваривая информацию.

— Подойди к окну, — прохрипел словно из последних сил.

— Это зачем? — поинтересовалась я, насторожившись. От этого субъекта можно было любой пакости ожидать.

— Я тебя поцелую, — неожиданно предложил он и клацнул челюстями, из которых ещё торчало несколько редких жёлтых зубов.

— Мы девушки честные, — я гордо вскинула голову, — с незнакомыми мужиками шуры-муры не водим.

Дальше я даже не поняла, что произошло, но только упырь, собрав последние силы, подпрыгнул, вцепился оставшимися зубами в доску подоконника, подтянулся и быстро перевалился в комнату. Как-то очень оперативно собрал свои кости с пола и встал. Одежда висела на нём грязными лохмотьями, рука совсем отвалилась, но он не обращал на это никакого внимания.

Я быстро отскочила от совсем немного недоваренного зелья и приготовилась отбиваться от упыря. Страшно было ужасно. В руках осталась только поварёшка. Я быстро вспоминала заклинание упокоения нежити. Но этот экземпляр как-то умудрялся сопротивляться влиянию ведьмака, и я не знала, получится ли у меня напугать его с моим резервом? Вспомнила причитание тётушек, что меня даже к чайнику подпускать нельзя, не то что одной жить разрешать. Какое-то зерно истины в этом было. Но не давать же ему себя съесть! Печально посмотрела в сторону двери — добегу или нет? Вся беда была в том, что упырь, как только заметит, что я испугалась и пытаюсь скрыться, нападёт моментально, не раздумывая ни секунды. Пока я не двигаюсь, он размышляет.

Однако больше его сейчас волновало содержимое котелка, нежели мои телодвижения. Неожиданно я вспомнила, что у тётушек просто обязана быть баюн-трава. Я стала медленно перемещаться к столу тёти Пифы, что был совсем недалеко от моего. В это время упырь подошёл к котелку, приподняв его одной рукой, крякнул и вылил себе в рот почти половину кипящего содержимого. Резко запахло мертвечиной, и меня чуть не вывернуло. Я думала, что он сварился, однако упырь только слегка присел, да так и замер, словно впал в спячку с посудой в костлявой руке. И откуда сила такая?!

Я, больше ни секунды не раздумывая, подскочила к стеллажу с мешочками и стала дрожащими руками перебирать травы. Наконец нашла. Не успела радостно выдохнуть, как наш гость активизировался. Он вылил в себя оставшееся зелье и снова застыл на месте. А я наблюдала и думала, вот интересно, выльется оно из дыр в его теле или нет, и самое главное, что из этого получилось?

Вот упырь вздрогнул, странно встряхнулся и развернулся ко мне. Глаза его светились зеленоватым светом. Мне это совсем не понравилось.

— Ы-ы-ы… — протянул он и замолчал. — Ы… — снова попытался поговорить, — ы-ы…

— Я не понимаю, — развела руками, и тут до меня дошло, что наше с тётушкой зелье как-то не так сработало. И сейчас упырь начнёт меня гонять, потому я попятилась, торопливо высыпая содержимое мешочка себе в руку и стараясь увеличить расстояние между нами. Через минуту он бросился на меня. Взвизгнув, я швырнула в него порошок и побежала к двери, на ходу выкрикивая слова заклятия. Едва успела открыть, собираясь юркнуть в ночь, как мертвяк схватил меня сзади за юбку.

Ткань платья затрещала, я рванула вперёд, стараясь освободиться, и почувствовала, как моя одежда, не выдержав напряжения, трещит. Я дёрнула из последних сил и, освободившись, понеслась вперёд, задрав остатки юбки повыше, чтобы не мешали мне передвигать ногами. Как влетела на крыльцо и открыла дверь, не помню. В себя пришла, только когда в гостиной загорелся свет и три родственницы предстали передо мной в ночных рубашках. И когда только успели вскочить, подивилась я.

— Ульяна! — тётушка Рона строго свела брови. При этом она нежно поглаживала своего кота, с которым, по всей видимости, уже договорилась. — Ты что, словно дикий кабан, ворвалась с криками в дом, переполошив всех? И что у тебя с платьем?

— Там упырь! — кивнула я головой в сторону двери, которую подпирала собой.

— Вот гад! — возмутилась тётушка. — Вынюхал всё же.

— Рона, а я тебе говорила, что это опасно, — вмешалась тётя Фло.

— Хватит кудахтать! — прикрикнула на неё Андрона. — Опасно, не опасно — это уже другой разговор. Ульяна, надеюсь, ты спрятала приготовленное зелье?