По словам Саймона, Ли часто следовал за ними, когда они выходили из офиса. Однажды он пошел за ними, когда художник и редактор направлялись в свою студию в отеле. Они позволили ему присоединиться. В этот момент Ли понял, что они работают над персонажами комиксов для DC. Саймон рассказывает, что Ли тогда «поклялся хранить все в тайне», несмотря на «мою уверенность в том, что в мире комиксов все и так знают всё… Там не было секретов»[66].

Учитывая ревностное отношение Саймона к контенту, который они создавали (Кто? Сколько страниц? Для какого издателя?), их увольнение не стало неожиданностью. В своих мемуарах Саймон вспоминает, как работал над 10-м выпуском «Капитана Америки», когда несколько родственников Гудмена, работавших на него, – Эйб, Дэйв и Робби, – вломились в офис, чтобы высказать свое недовольство.

«Вы оба работаете на DC, – обвинял их Эйб. – Вы не были верны нам. Вы не были преданы нам. Вам должно быть стыдно», – вспоминал Саймон[67].

Эйб нанес последний удар: когда они закончили работу над выпусом «Капитана Америки», их уволили. Однако одного из членов «клана» Гудмена там не было. «Стэна нигде не было видно»[68], – рассказывал Саймон.

Кирби был в ярости от этой ситуации. Он возложил всю ответственность на Ли, поскольку простое совпадение последних событий казалось ему маловероятным, а узы клана Гудмена были слишком сильными. «Джек всегда думал, что это Стэн сказал своему дяде, что мы работаем в DC, – сообщил Саймон. – Он так и не смог избавиться от этой идеи и ненавидел его всю оставшуюся жизнь». Саймон не хотел заходить так далеко в своих подозрениях и сомневался в правоте Кирби[69].

Во-первых, они должны были пережить (или забыть) этот эпизод, чтобы продолжать работать вместе. Во-вторых, им нужно было найти способ работать бок о бок с компанией Marvel во время ее расцвета.

Воспоминание Ли об этом случае поразительно отличается. Он помнит, как Гудмен лично указал Саймону и Кирби на дверь, когда узнал, что они работают на главного конкурента. Ли говорит, что «Джо и Джек совершенно неожиданно покинули Timely Comics! Предположительно потому, что работали на National Periodicals». «Правда в том, что я никогда точно не знал, почему они ушли, – добавляет он. – Я точно знал только то, что стал ответственным за всю работу отдела комиксов»[70]. По словам Ли, увольнение его коллег в 1941 году было для него абсолютно неожиданным. Он списывал это все на «удачу», которая «кажется, имеет дело с большинством карт в игре под названием жизнь»[71].

Внезапное увольнение Саймона и Кирби – еще один загадочный эпизод в карьере Ли. Воспоминания об ужасном финансовом положении семьи, конечно, могли подтолкнуть молодого помощника к предательству своих наставников, но точных причин их изгнания мы никогда уже не узнаем. Руководитель не мог стерпеть неверности, несмотря на то, что дуэт Кирби и Саймона приносил ему хорошие деньги благодаря сверхуспешному «Капитану Америке». Возможно, Гудмен решил, что Ли или какая-то другая творческая группа сможет взять на себя руководство всем отделом, минимизировав потери.

Можно строить любые гипотезы относительно данной ситуации, но есть доказательства, демонстрирующие двуличность обеих сторон. С одной стороны, Гудмен и его бухгалтеры обманывали художественную группу, сообщая о более низких показателях продаж, чтобы уменьшить размер гонорара, который они должны были получить. С другой стороны, Саймон и Кирби тайно работали на DC и других издателей. Они договорились с DC о зарплате в 500 долларов в неделю, когда начали работать на две стороны.

Несмотря на свое богатое воображение, Ли и мечтать не мог, что в таком молодом возрасте возглавит отдел комиксов. Помимо того, что он был подростком, его больше всего беспокоило полное отсутствие опыта управления чем-либо вообще. К счастью, отдел комиксов был маленьким, будто театр одного актера с Ли в главной роли, поэтому Гудмен не беспокоился и не вмешивался во все подробности работы своего родственника. Художники Аль-Ависон и Сид Шорс продолжали рисовать сине-бело-красного героя, а Ли взял на себя писательские обязанности[72].

Успех «Капитана Америки», однако, оказал дополнительное давление на Ли. У него не было времени думать о том, что все это значит, – график публикаций не мог ждать. Дуэт работал над 10-м номером «Капитана Америки» (январь 1942 года), когда их выгнали, поэтому можно предположить, что это случилось осенью 1941 года.

Получив должность, которую он не планировал так скоро обрести, Ли поступил умно – он во всем подражал Кирби и Саймону, практически без отдыха работая над самыми разными проектами. Он вспоминает: «Я отвечал за все истории, писал ли я их сам или покупал у кого-то». Его обязанности расширились. «Быть редактором – значит быть и художественным руководителем, потому что вы не можете просто править истории, не будучи уверенными в том, что иллюстрации выполнены надлежащим образом. Эти процессы должны идти рука об руку»[73]. Внезапно, когда его старшие коллеги ушли в DC, подросток стал писателем, главным редактором и редактором иллюстраций. Все кусочки должны были собираться вместе – его работа заключалась в управлении всем процессом.

Мальчику приходилось отвечать за конечный продукт. Он гордился тем, что практически в одиночку возглавлял целый отдел. Ли подписывал комиксы именами «Стэн Мартин», «Нил Нэтс» и другими забавными производными от его настоящего имени. По словам Стэна Голдберга, который руководил отделом окраски Timely, Ли был «единственным редактором». У него был помощник по имени Аль Сульман и две помощницы, у которых было не очень много обязанностей[74]. Для творческих работ он нанимал внештатных специалистов. К счастью, его окружали талантливые художники и писатели, в том числе Алекс Шомбург, Бургос и Эверетт, каждый из которых постоянно рисовал для популярных комиксов.

Находясь под сильным давлением, подросток производил больше и быстрее, чем кто-либо другой. Возможно, даже быстрее, чем Кирби. Конечно, качество работы было неоднозначным.

«Ранние работы Ли едва ли можно назвать революционными, – считает писатель комиксов и историк Ари Каплан. – Его супергерои 1940-х годов. почти ничем не отличались от всех остальных. Под пристальным вниманием Мартина Гудмена у него было мало возможностей для новаторских решений или проработки сложных характеров»[75]. Однако художник Дейв Ганс вспоминал: «Мне казалось, что он был Орсоном Уэллсом в мире комиксов»[76].