Таша спрыгнула с кровати, открыла чемодан и критически оглядела его содержимое. Она взяла с собой несколько платьев, а также джинсы и футболки, которые были ее любимой одеждой. Но эти вещи подошли бы, если бы она собиралась на встречу с Джереми. Таша достала платья, придирчиво рассматривая каждое. Было очень сложно выбрать что-то подходящее. Темно-синее эффектно выглядело в примерочной. А может, лучше белое шелковое без рукавов, с большими темно-красными маками? Или же бледно-зеленое? Вдруг в дверь постучали.

— Таша, ты будешь завтракать? Нам нужно выйти в половине первого.

— Извини. Просто я пытаюсь решить, что надеть. Никак не могу выбрать.

— Не мучайся. В этом отеле нет строгих правил. Иди в чем хочешь, — тихо вздохнул он.

— Не хочу выглядеть чучелом, — сказала она, стоя перед зеркалом и примеряя бледно-зеленое платье. В магазине все выглядело неплохо, но сейчас эти приобретения показались ей явной ошибкой. Таша посмотрела на себя. «Да, скучновато», — подумала она, тяжело вздыхая.

Она вспомнила то время, когда у родителей начались проблемы. Мама по каким-то никому не известным причинам села на диету, занялась спортом, каждый день разъезжала на велосипеде, начала покупать новые вещи, изменила прическу, делала макияж, а затем вдруг уехала в Лондон. И только гораздо позднее Таша поняла это странное поведение, все объяснялось просто: в жизни мамы появился новый мужчина. Таша подумала о Чейзе. Интересно, смогла бы она поступить с ним так же, как мать поступила с отцом? Нет, это невозможно, с ним такое не пройдет. Чейз не из тех мужчин, которых можно обвести вокруг пальца.

В дверь еще раз постучали, но уже более настойчиво.

— Таша, — послышался нетерпеливый голос Чейза.

— Уже лечу. — Она наспех убрала платья в чемодан, а зеленое швырнула на кресло, надела пуловер оливкового цвета, белые джинсы и вышла из комнаты.

Чейз стоял около дивана, просматривая утренние газеты. На нем были черный пиджак, темно-серая рубашка и черные брюки. Да, несомненно, у него врожденный безупречный вкус и чувство стиля. Чейз взглянул на нее и улыбнулся, но от его улыбки у нее все внутри почему-то сжалось. Ей показалось, что ему стыдно за прошлую ночь не из-за того, что произошло, а скорее из-за того, чего не произошло.

— Доброе утро, Таша, — сказал Чейз, подходя к ней. Он поцеловал ее в щеку и сразу же отошел. — Хорошо выглядишь, — сказал он с улыбкой.

Таша искоса посмотрела на него, пытаясь найти в его словах иронию, но, очевидно, он был искренен, говоря, что она хорошо выглядит в этих джинсах и обычном пуловере.

— Неужели можно выглядеть хорошо в этом старье? — с усмешкой спросила она. — Я надела первое, что попалось на глаза. Этой одежде бог знает сколько лет.

— Серьезно? — он смерил ее взглядом. — Хорошо сохранилось. Слушай, давай позавтракаем в поезде, а то мы немного опаздываем. Ладно?

Чейз взял их чемоданы и выставил за дверь. Таша закусила губу: если она не решится сейчас, то не решится никогда. Ведь в Париже она не сможет заниматься этими проблемами.

— Чейз, — окликнула она.

Он остановился на пороге:

— Да?

Таша подошла ближе и взглянула ему в глаза.

— Я только хотела сказать, что много об этом думала… мы все-таки заключили оригинальное соглашение.

— Ты права, — без особых эмоций сказал Чейз.

— Мы будем вместе целый год, и нам лучше постараться избегать ссор.

Он улыбнулся:

— Хорошо. В таком случае нам просто необходимо обговорить детали.

— И еще: я надеюсь, то, что произошло этой ночью, больше не повторится.

Чейз, казалось, оставил это заявление без внимания. Он по-прежнему смотрел на нее добрым взглядом, пробуждая в ней желание снова и снова целовать его. Господи, когда же он, наконец, перестанет улыбаться?!

— Таша, прошлая ночь была прекрасна, но мы с тобой заключили соглашение, и поэтому ты совершенно права в своем гневе.

— О, — все, что смогла произнести она.

— Я тоже не хочу, чтобы это повторилось. А теперь нам пора ехать.

Такси медленно ехало по улицам Лондона. Глядя в окно, Таша с грустью вспоминала, как мечтала когда-то о медовом месяце. Они проехали мост Ватерлоо, заполненный сотнями людей. Наверное, все они спешат на работу. Таша думала о том, что у всех есть какие-то свои заботы, радости. А что есть у нее? И что ее ждет? Размышляя об этом, она даже не заметила, как они добрались до вокзала. Чейз подозвал носильщика, и они направились на перрон.

В вагоне первого класса было очень удобно, он был почти пуст, только неподалеку от них сидели несколько бизнесменов. Зашел проводник и предложил им на выбор шампанское или апельсиновый сок.

— Шампанское, — заказал Чейз.

Через несколько минут в узких, изящных бокалах заиграли маленькие, искрящиеся пузырьки. Чейз поднял бокал и произнес тост.

— За нас, — сказал он с усмешкой.

— За нас, — подхватила Таша. — В последнее время мы пьем столько шампанского! — улыбнулась она.

Ее обручальное кольцо сверкало в лучах солнца, заставляя прыгать по стенам вагона забавных, непоседливых солнечных зайчиков. Она покрутила кольцо вокруг пальца и покачала головой.

— Мы правда решились на это? Я просто не могу поверить. Но это действительно обручальное кольцо, и ты — мой муж. Ты тоже чувствуешь что-то необычное?

Он взял ее руку и провел по кольцу пальцем. Таша, сразу же почувствовав покалывание, попыталась вырвать руку.

— Да, и очень отчетливо. Представляешь, я знаю всех жен моего отца, даты их браков и разводов, даже помню, кому из них удалось продержаться дольше всех. Первой жене повезло больше всего, Луиза продержалась семь лет, а вот Джин не повезло, она прожила с моим отцом всего четыре года. И у меня создается впечатление, что все это неважно, я имею в виду свадьбу и всю эту свадебную мишуру. Два кольца — это всего лишь два кусочка металла, служащие доказательством того, что мы поженились… хотя и не принадлежим друг другу. Все было бы прекрасно, если бы не было лжи. А сам факт наличия колец ведь ни о чем не говорит.

— Справедливо, — серьезно сказала Таша.

Чейз отпустил ее руку, допил шампанское и с улыбкой сказал:

— Если это кольцо сейчас превратится в омелу, то я тебя поцелую.

— Прошлой ночью ты тоже думал о свадебной мишуре? — выпалила она.

— Прошлой ночью я думал только о своей жене. И поэтому часть брачной ночи я провел за чтением Спинозы. — В уголках губ промелькнула улыбка. — Я размышляю над вопросом, стоит ли мне на людях называть тебя «миссис Таггарт».

— Как тебе не стыдно! — произнесла она и одним глотком осушила бокал. Как можно быть таким циником: думать о каких-то формальностях, зная, что не собирается хранить ей верность. — Может, нам лучше позавтракать, не хочу пить на голодный желудок.