Воровато оглянувшись, он осторожно сгрузил свою вялую ношу, прислонил ее к стене и повернулся, собираясь уходить.

– Не советую, молодой человек.

Виноградов обернулся. С противоположной стороны переулка к нему неторопливо приближался тот самый боевой монах. Шел он совершенно бесшумно, и даже плотная ряса не могла скрыть кошачью плавность его движений. Подойдя к девушке, монах присел перед ней на корточки, приподнял ей веко, посмотрел, пощупал пульс на шее, зачем-то помассировал виски и тяжело вздохнул:

– Она придет в себя через пару часов и будет совершенно беспомощна, но к тому времени ее уже найдут и снова отправят на костер.

– И что? С меня, думаю, довольно того, что я ее с костра вытащил.

– Дурак ты, парень. Знаешь, в монастырской библиотеке порой встречаются очень старые книги. В одной из них мне попалась фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Имел смелость взвалить на себя эту ношу – так имей мужество нести ее до конца, иначе что же ты за мужчина?

– Так, стоп. На себя посмотри.

– А мне на себя смотреть нечего, у меня выбора нет, и героя я из себя не строил. Почему – не твое дело, но помочь ей я не могу, а ты не местный, значит, сядешь на корабль и уплывешь отсюда. Забери девочку, сейчас у нее там, на площади, гибнет семья, и если она останется, то погибнет в любом случае, а так… Даже если ты просто увезешь ее на соседний остров, у нее будет шанс, а здесь она наверняка погибнет.

Вздохнув, Петр подошел, вновь поднял девушку на руки. Не тяжело, конечно, но долго с таким грузом все равно не побегаешь. И висит как тряпка, что тоже изрядно мешает. Монах внимательно посмотрел на него и скомандовал:

– Иди за мной…

Какими переулками они шли, Петр так и не понял, но до порта добрались на удивление быстро. Здесь монах кивнул курсанту и, повернувшись, хотел уходить, но Петр остановил его:

– Скажи, зачем ты это делаешь?

– Зачем? Да оскотиниться совсем уж не хочу, вот и все. И потом, ты ведь меня там, на площади, тоже калечить не стал, хотя и мог. Убить, наверное, тоже мог, причем куда быстрее. Так почему не убил?

– Да потому же, наверное, – после секундной заминки ответил курсант, стараясь не выдать себя голосом. – Не хочу окончательно становиться сволочью. Ладно, удачи тебе.

– Тебе удачи.

Монах повернулся и будто растворился среди домов. Вот он стоял – и вот исчез. Хороший человек… Петр поймал себя на мысли, что даже не узнал его имени. Хотя нет, узнал, этот на площади назвал его братом Федором. Интересно, настоящее это имя или принятое при постриге? И еще, он ведь обманул монаха – не убил он его не потому, что имел на этот счет какое-то моральное табу, а всего лишь от неуверенности, что после такого удастся уйти с площади без боя… А самое паршивое, что монах, похоже, это понял.

На корабле его уже ждали. Капитан стоял на палубе, курил и хмуро наблюдал, как Петр быстрым шагом приближается к «Королеве Вегаса», потом демонстративно посмотрел на часы и проворчал:

– Тебя только за смертью посылать… И что ты такое притащил?

– Пассажирку я тебе притащил. Кэп, Семен Павлович, сколько с меня за нее? В смысле за проезд?

– Откуда ты взял это пугало?

– С костра вытащил.

– С костра?

Капитан резко посерьезнел, потом обернулся к матросам и прорычал команду. Секунду спустя по кораблю пронесся топот ног, матросы разбежались по местам, и корабль в рекордно короткое время отвалил от пристани.

– Вот что, парень, – со странной интонацией сказал капитан. – Тащи ее в свою каюту и запри там. А лучше сам запрись вместе с ней, сиди там и не высовывайся. Бегом!

Петр счел за лучшее подчиниться – капитан явно знал, что делал. Однако перед самой каютой его перехватила Валентина Павловна и, испуганно закудахтав, потащила к себе. Петр снова подчинился – каюта графской четы была куда больше, чем его. Увы, его выставили из каюты моментально, сразу же после того, как он сгрузил свою ношу. Оставалось только вздохнуть и пойти назад, к капитану. Тот покосился на Виноградова, но ничего не сказал, а полчаса спустя шхуна уже вышла из гавани. Вот тогда капитан и выдал Петру несколько неприятных слов, кратко, но чрезвычайно образно характеризовавших его умственные способности, а также умственные способности его родителей, дедушек, бабушек, ну и до кучи тот противоестественный способ, при помощи которого Петр появился на свет. Приходилось терпеть и слушать.

Наконец, получив финальное «уйди с глаз моих и чтоб я больше тебя не видел», Петр отправился к себе в каюту и рухнул на койку – вымотал его сегодняшний день страшно. Однако и тут отдохнуть ему не дали – на сей раз явился граф и без обиняков начал:

– Петя, я хотел бы с тобой поговорить.

– Слушаю вас внимательно. – Петр сел и изобразил на лице внимание, хотя больше всего ему хотелось, чтобы его оставили в покое.

– Кто ты?

– Не понял?

– Да все ты понял. То, что ты не сын провинциального князя, ясно.

– Ну, точно так же ясно, что вы, граф, занимаетесь шпионажем.

Петр ткнул наугад, но точно попал в цель. Граф, ничуть не обидевшись, сел, закинул ногу на ногу и ответил:

– Ну да, внешняя разведка княжества Новомосковского. Как догадался?

– Угадал.

– Ну что же, значит, ты умный и наблюдательный человек. Но все же не уводи разговор от темы. Кто ты? Погоди, я поясню. Ты богат, хорошо обучен драться, но абсолютно не умеешь фехтовать, что для дворянина совершенно ненормально. Не знаешь элементарных вещей, а когда пытаешься их узнать – строишь из себя простака и переигрываешь. Твой язык не сильно, но для опытного уха вполне заметно отличается от того, которым пользуемся мы. Твое оружие… Ладно, эту тему мы замнем, все равно вряд ли ты им поделишься, – Петр машинально кивнул, – да я и не настаиваю. Наконец, сегодня ты сделал то, что ни один нормальный человек не сделает. Вступиться за ведьму – это же уму непостижимо!

– Граф, я не буду опровергать ваши слова. Утром я сказал капитану, что от многих знаний много горя. Теперь я повторю это для вас. Прошу поверить, что я не собираюсь причинять вред ни вам лично, ни вашей стране. Ну, если меня первыми не тронут, конечно.

– Хотелось бы надеяться, – фыркнул граф. – Впрочем, ладно – все равно я вряд ли с тобой справлюсь, наслышан, что ты в трактире вытворял. Придется поверить на слово.

– Да уж, пожалуйста, – язвительно ответил Петр. – Альтернативой будет вышвырнуть меня за борт, а как раз этого сделать я никому не позволю. И кстати, кроме меня, моим оружием тоже никто воспользоваться не сможет, уж вы мне поверьте.

Граф рассмеялся и хлопнул Виноградова по плечу:

– Живи уж… чудо в перьях. Знаешь, почему я тебе верю? Да потому, что ты девочку спас. Для профессионала такой непозволительный, а главное, бесполезный риск просто невозможен. А с завтрашнего дня, так и быть, начну учить тебя фехтовать. Только вряд ли успею научить многому, подобные навыки надо получать с детства.