Стефания гордо вздернула подбородок.

— Если не считать, что я, ни за что не согласилась бы пойти на свидание с тобой ни при каких обстоятельствах.

— Именно поэтому я никогда не приглашал тебя. — Он усмехнулся. — Чтобы не нанести ущерб своей гордости.

Она вскипела.

— А та роль, которую ты мне отвел, то, что ты покупаешь меня, зная, что я люблю другого, это не оскорбляет твою гордость?

— Ты думаешь, что я сейчас посыплю голову пеплом и молча исчезну? — Гарри широко улыбнулся. — Можешь не надеяться, дорогая.

— Неужели ты не чувствуешь никаких угрызений совести?

Он неопределенно пожал плечами.

— До сих пор я прекрасно обходился без них. Кстати, не думаю, что твой несостоявшийся жених сейчас предается душевным страданиям.

— Не смей так говорить об Армандо! По крайней мере, он-то не насильник.

— Значит, по-твоему, я — насильник? — В его глазах мелькнула насмешка. — Перестань говорить глупости. Лучше давай закажем ужин. Как насчет курицы в лимонном соусе? Я слышал, это у них фирменное блюдо.

— Не хочу никакой курицы.

— Может быть, ты предпочитаешь рыбу?

— Нет! — почти прокричала она. — Неужели тебя не волнует, что я все еще люблю Армандо?

— Что говорит всего лишь о слабости твоего критического мышления. Впрочем, это скорее похоже на детскую болезнь, вроде кори. Ничего, скоро пройдет.

— А может, я не хочу, чтобы эта «болезнь» проходила? — возмущенно бросила она, пытаясь собрать последние силы для сопротивления.

— Не будь смешной! Он довел тебя до крайнего состояния. Впрочем, если ты на самом деле чувствуешь то, о чем говоришь, зачем тогда позвала меня?

— Ты не оставил мне другого выбора. — Она пожала плечами. — Я не готова потерять все, что создала. И, кроме того, от меня зависят другие люди, которые доверились мне. Впрочем, все это не означает, что мне нравится выход из западни, так любезно предоставленный тобою.

— «Нравится» — слишком бледное словечко. Я бы предпочел слово «наслаждаться». — Гарри улыбнулся.

— Никогда! — вырвалось у нее. — Ни за что на свете!

Он спокойно посмотрел на нее.

— Я советую тебе всего лишь попробовать. Тогда тебе станет значительно легче выполнить все, что ты взяла на себя. — Он немного помолчал. — Как бы там ни было, я не уверен, что ты сама знаешь, чего хочешь.

Сердце Стефании бешено заколотилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, пока ты не сможешь этого понять, — сухим тоном ответил он. — Давай, надевай пальто. Будет лучше, если мы поужинаем в ресторане.

— Не хочу никуда идти, — вызывающе сказала она.

Ледяной взгляд словно просверлил ее насквозь.

— Потребность, поскорее уложить тебя в постель и дать несколько совершенно необходимых тебе уроков, становится для меня воистину неодолимой. — Он удовлетворенно понаблюдал, как ее щеки заливает алая краска смущения, и добавил: — К тому же, в твоих обстоятельствах очень полезно показаться со мной на публике. Кредиторы сразу же посмотрят на тебя по-другому.

Стефания дрожала всем телом и ненавидела себя за слабость. Но, ей ничего не оставалось, кроме как согласиться. С усилием, проглотив глоток кофе, она спросила:

— Мы обязательно должны пойти в ресторан Мейсона?

— А тебе там не нравится?

— Я слишком часто там бывала. Он тяжело вздохнул.

— С Армандо?

— Ну да, естественно.

— А теперь ты пойдешь туда со мной. В этом нет ничего особенного.

— На площади есть неплохой итальянский ресторанчик…

— Стеффи, — жестко сказал Гарри, — я не собираюсь терять время, избегая мест, где ты бывала со своим экс-любовником. Жизнь слишком коротка. Одевайся поскорее.

— Слушаюсь и подчиняюсь, ваше превосходительство, — с горечью ответила Стефания.

— Наконец до тебя дошло, как надо себя вести. — Он рассмеялся. — Пожалуйста, поторопись.

Она, оглядела свои помятые юбку и блузку:

— Мне надо переодеться.

— Я подожду тебя здесь.

— Ты хочешь сказать, что не собираешься наблюдать за этим интимным процессом? — В ее взгляде сквозили неприкрытое презрение и вызов.

— Почему бы и нет. — Он зевнул. — Но только тогда, когда сочту это нужным. Не забывай, здесь я заказываю сценарий. Поэтому не заставляй меня ждать слишком долго, а то ты об этом можешь серьезно пожалеть.

— Я уже и так пожалела обо всем, о чем только можно пожалеть.

Она решительно пошла наверх, в спальню. Сначала она попыталась хоть как-то подпереть дверь стулом, но потом, осознав смехотворность своих намерений, махнула на все рукой, Если Гарри захочет войти сюда, это в любом случае не составит для него труда. Перевес в физической силе явно на его стороне. И никакая дверь его не остановит.

Посмотрев на себя в зеркало, Стефания грустно вздохнула: бледное лицо и погасшие глаза… Она чувствовала себя беспомощной игрушкой в руках этого человека. Но ведь это ненадолго. Скоро, она освободится и будет жить своей жизнью.

Она вздрогнула — если сейчас Гарри поднимется сюда и застанет ее раздетой, бессмысленно уставившейся в пустоту, ей не поздоровится. Она решительно распахнула дверцу шкафа. Большая часть вещей, которые она носила, были предназначены для работы, и лишь несколько нарядов она приобрела специально для Армандо. Ей нравилось слушать его комплименты, когда они вместе отправлялись куда-нибудь. Только одно платье она еще ни разу не надевала. Она купила его специально к его возвращению.

Это было серебристо-серое платье до колен с глубокими вырезами на спине и груди, которые требовали специального бюстгальтера. Она торопливо принялась искать его на полке с бельем, но безуспешно.

К черту бюстгальтер, подумала она и натянула платье на голое тело. Осмотрела себя в зеркале, и осталась довольна своим видом. Платье удачно подчеркивало стройность ее фигуры. Быстро подкрасившись, Стефания причесалась, повязала на обнаженную шею черный шарф и накинула жакет из такого же легкого шелка.

Когда она спустилась вниз, Гарри стоял в проеме двери гостиной, прислонившись к дверному косяку.

— Я уже начал терять терпение… — Тут его брови резко взлетели вверх. — Да ты просто неотразимо выглядишь!

— Спасибо, — сухо откликнулась Стефания. — Слухи о моем банкротстве наверняка уже начали распространяться, а я не хочу выглядеть проигравшей.

— Ты что, не веришь, что наша сделка может привести к взаимному удовлетворению? — Дразнящий тон его голоса больно ударил ее по нервам.

— Для взаимного удовлетворения нужно обоюдное согласие. У меня особый взгляд на наш договор.