litbaza книги онлайнЭротикаФиле пятнистого оленя - Ольга Ланская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 99
Перейти на страницу:
как он прятал свое желание за глупыми словами.

Когда мы легли в постель, я начала ласкать его, чувствуя себя зрелой женщиной, а его ребенком, несмотря на то что он был скорее всего моим ровесником. Я думала о том, как стану старой и буду платить за любовь молодым мальчикам или делать им подарки, как раньше, в молодости, делали мне богатые солидные мужчины. И я не буду стесняться своего морщинистого целлюлитного тела, увешанного золотом, припудренного, потому что они все равно будут нежно гладить и целовать его, хоть и из корысти. А я буду посмеиваться и вспоминать, какой я была, и ни о чем не буду жалеть…

Я задумалась так, что не заметила, как он начал приподниматься, вырос надо мной, и я оказалась снизу — маленькая, белая, такая контрастная с ним, высоким и смуглым. И когда он задвигался, войдя — сразу торопливо, резко, даже чуть болезненно для меня, — я подумала, что он поймет потом, каким ему надо быть. Он поймет и проявит себя. Он сможет вешать разбитые женские сердца у себя на поясе, словно трофеи, подобно тому как вешали американцы отрезанные вьетнамские уши во время войны в джунглях. Он научится говорить так, как ему следует, или молчать выразительно, он будет сжимать своих любовниц в объятиях и смотреть на них гипнотически.

Но все это случится после того, как он узнает настоящую женщину — ту, которой будет все равно. Ту, на которую он не произвел впечатления, потому что она видела кое-что посерьезней сапог с железными мысками. Ту, которая не стесняется говорить о сексе, а еще меньше стесняется им заниматься. Ту, которая знает больше, чем знает он. И которая поделится с ним своим опытом и даст ему уверенность. Уверенность, которой с ней ему всегда будет не хватать. Меня, если короче.

Неделя прошла довольно однообразно. Но подобное однообразие было лучше, чем гулянье по полям и вынужденно-философские мысли. Утром завтрак, после него секс, потом обед, секс, ужин, секс. Ночь, полная секса. Он был молод, и у него, похоже, не было до этого постоянной партнерши. Он был голоден и впихивал этот секс в себя, рискуя обожраться и тошнить потом, и только мое умение его сдерживало. Я скрывалась от него в своем номере, делала вид, что сплю, моюсь, читаю. Если я отвечала на его стук, но не открывала, он начинал скрестись и шептать в скважину, что уже не может ждать, и я впускала его, и в открытую дверь врывалось цунами, которое подхватывало меня, сбивало с ног, терзало, мотало, скручивало. И гибло само, затихало, оставляя после себя лишь несколько влажных капель на моем животе.

Да, именно на животе — потому что он никогда не кончал в меня. Хотя я, как-то раз случайно открыв шкаф в его номере, нашла пачек двадцать презервативов, количество которых просто кричало о том, как мало он знает о природе вещей. В том смысле, что столько никогда не понадобится, потому что если это понравится, то можно обойтись и без контрацептивов, чтобы не портить удовольствия, а если не понравится, то используешь всего один, пару в лучшем случае. Так что он — следуя моей просьбе быть осторожным, но ничего на себя не надевать, — в самый последний момент выскакивал из меня, да так поспешно, что я даже не успевала продлить его удовольствие другим способом, при помощи губ и языка, а он уже падал бессильно, не стесняясь скомканного запятнанного члена.

Мы мало разговаривали. Наверное, он понял, что в разговоре со мной всегда проиграет, а выглядеть проигравшим не хотел. Но что-то внутри его инфантильной, несмотря на мужественный облик, души начинало шевелиться, и я, глядя в его темные и влажные глаза, словно погружалась в черничный конфитюр — так сладко и голодно мне было.

Он вызывал у меня странные чувства — у меня, привыкшей с мужчинами чувствовать себя испорченным ребенком. Я видела, что он глуповат, несмел и даже чуть стеснителен, хотя и пытается это скрыть за дерзостью фраз — «это было круто, малышка». Мне сразу захотелось сказать ему, что не стоит напрягаться, потому что это всего-навсего игра, которая скоро кончится, и не о чем будет жалеть, кроме нескольких неудачно разыгранных эпизодов. Но постепенно он начал показывать мне, что относится ко всему этому серьезно, и задавать вопросы, которые мне было удивительно слышать.

— Ты замужем? — спросил как-то раз, лежа с закрытыми глазами, натянув простыню до подбородка. Спросил как бы невзначай, но выдавая интонацией важность вопроса.

— Не совсем. А почему ты спрашиваешь?

— Так… Что значит «не совсем»? Разведена? Или собираешься?

— Если замужество — это регулярный секс, крем на лице ночью и гулянье с собакой утром, — то я замужем.

— Не понял. Ты так всегда странно говоришь.

— Штампа в паспорте у меня нет. Любовники, необходимость мыть посуду и опасность забеременеть — есть.

— Любовники? — Он напрягся, а я улыбнулась, подумав, что ревность будет его неотъемлемой чертой, как любовь к чесноку и терпким дешевым туалетным водам, — он такой экспрессивный.

— Ну, ты же мой любовник, верно?

— А… Ну да.

Когда он в порыве страсти выкрикнул хрипло, что хочет, чтобы я вышла за него замуж, я подумала, что это случайность. Но после того как все было кончено, он уже серьезно, спокойно и тихо спросил:

— Ты правду ответила?

— Что?

— Ты ответила «да», когда я сказал, что хочу на тебе жениться.

Я усмехнулась. А потом почему-то неожиданно увидела себя в роскошном белом платье — коротком, облепляющем тело, как вакуумная упаковка. Увидела свои яркие губы, и светлые волосы, развеваемые ветром, и взгляды мужчин, сожалеющие, восхищенные, вопросительные. Увидела маленький круглый букет, кидаемый в толпу людей без лиц, и чьи-то руки, подхватывающие его, и услышала хлопки пробок шампанского, банальные и оттого особенно необходимые. И, стерев презрительную усмешку с лица, обращаясь больше к самой себе, чем к нему, пробормотала:

— Почему бы и нет…

Когда мое свадебное платье повисло безжизненно и обреченно в желтом шкафу Андреевой бабки, с отпоровшимся подолом, пьяно залитое шампанским и спермой не в меру страстного жениха, был уже май.

За пыльными окнами виднелся тесный дворик, на балконах дома напротив сушилось белье, внизу инвалидно застыла старенькая «пятерка» без колес. Ничего не говорило о том, что произошло какое-то важное событие, кроме горки ненужных подарков в углу комнаты — столовые приборы, бытовая техника, включающая в себя три кофемолки, гора комплектов постельного белья, часы-луковица для мужа — да нескольких букетов

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 99
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?