– Что это? – спросила она, дотрагиваясь до раны пальцем.

– Воспоминания о моей прежней жизни, – улыбнулся он, наклоняясь к ней.

Через мгновение Ирина почувствовала его поцелуи на своем теле, груди, животе, ниже, ниже… Она задыхалась от волнения и, закрыв глаза и уже не сдерживаясь, простонала. В этот день женщина впервые в жизни почувствовала не только удовлетворение. Она неожиданно поняла, что можно получать удовольствие от самого процесса, от общения с мужчиной, который ей так понравился, от этого безумного взрыва эмоций и страсти. И в какой-то момент, уже не пытаясь сдерживаться, даже закричала от волнения, чувствуя, как эмоции переполняют ее.

Мы прилетели в Москву вчетвером. Тухват сидел в первом ряду, а мы втроем разместились в четвертом. Это я, Леонид Димаров и Самвел Хандамурян. Потом я узнал, что у двоих помощников Тухвата, летевших вместе со мной, были свои клички, так как оба уже имели по несколько судимостей. Но я был молодой, глупый и неопытный. Мне казалось таким замечательным, что я лечу в Москву, о которой всегда мечтал, что у меня в кармане есть деньги – целое состояние, семьсот долларов. Сто я успел потратить, а еще семьсот оставил матери и брату.

В полете стюардессы предложили нам лимонад и воду. Я выбрал лимонад, Самвел отказался от напитков. Он сидел у иллюминатора и, прислонившись к нему, спал. А сидевший с краю Димаров выпил две чашки воды. Я видел, как он волновался, но не придал этому значения. «Может, боится летать самолетом», – подумал я. Зачем вообще переживать за душевное состояние Димарова. Гораздо интереснее думать о том, что начинается новая жизнь.

– О чем задумался, Ринат? – неожиданно спросил меня Димаров.

Я пожал плечами. Чего он лезет в душу? Я же не спрашиваю его, почему он так волнуется.

– Первый раз летишь в Москву? – не унимался он.

– Да, – кивнул я, – никогда там не был.

– Тогда понравится, – ухмыльнулся Леонид. У него был неприятный оскал, криво выросшие зубы и глаза разного цвета. Я даже сначала не верил, когда смотрел на него, но глаза у него действительно были разные – один светлый, другой темный.

Мы приземлялись в пятом часу вечера. В иллюминаторе ничего нельзя было разглядеть, вокруг была только легкая дымка тумана. И еще половину иллюминатора заслонял Самвел, продолжавший спать.

Мы вышли из самолета и направились к терминалу, чтобы получить свои вещи. Нас должны были встречать два автомобиля с людьми Тухвата, которым звонил Леонид Димаров. Но сначала следовало получить свои чемоданы. У меня вещей почти никаких не было, только одна сумка. А вот у Тухвата было сразу четыре чемодана. Да еще по чемодану у Димарова и Хандамуряна. Нас окружили наглые носильщики, которые готовы были катать свои тележки за сто рублей. Когда я услышал цену, то чуть не упал. Сразу хотел набить морду одному из них. Но Димаров меня остановил.

– Здесь цены такие, деревня, – насмешливо пояснил он, – не дергайся. Все равно за все платит Тухват.

Я снова обратил внимание, как нервничает Димаров. Непонятно, почему он все время кашляет, смотрит по сторонам, потеет, оглядывается. Если бы я был постарше или поопытнее, я бы, конечно, все понял. Но мне исполнился лишь двадцать один, и я был наивным провинциальным дурачком.

Мы забрали чемоданы, и два носильщика потащили их к машинам. Автомобили находились на стоянке – черный «Мерседес» и микроавтобус «РАФ». Чемоданы погрузили в микроавтобус, и нам с Самвелом приказали сесть туда, а Тухват и Димаров пошли к «Мерседесу». Я еще услышал, как Тухват недовольно спросил:

– Откуда ты взял этих водителей? Я их не знаю.

– Хорошие ребята, – успокоил его Димаров, – ты не беспокойся. Я сам проверял. Видишь, какого я парня тебе нашел, чтобы ты не волновался. Я говорю про Рината.

– Парень хороший, – согласно кивнул Тухват.

– Ты начинаешь делать карьеру, – толкнул меня в бок Самвел.

Водитель микроавтобуса был какой-то мрачный, неразговорчивый. Он недобро посмотрел на нас и пошел к машине. Второй водитель, сидевший в «Мерседесе», все время улыбался, как будто его что-то смешило. Прежде чем сесть в машины, Тухват вспомнил об оружии.

– «Игрушки» привезли? – спросил он.

Водитель «Мерседеса» вопросительно посмотрел на Димарова, словно спрашивая его, что ему нужно делать.

– Ты на меня смотри, – разозлился Тухват. – Где «игрушки», я тебя спрашиваю?

– Успокойся, – посоветовал Леонид, – они привезли оружие. Должно быть, в багажнике. Не волнуйся. – Он подошел к багажнику, открыл его и достал из коробки сразу два пистолета, один из которых протянул Тухвату.

– А для ребят? – спросил тот.

– Только два, – ответил Леонид. – Очень опасно ездить по городу, имея столько пистолетов в багажнике… Сам должен понимать. Доедем до твоей дачи, там нас уже ребята ждут, выдадут нам столько оружия, сколько захотим. Тебе двух пистолетов мало?

– Ладно, кончай трепаться, – решил Тухват, – поехали.

Они уселись в первую машину, мы – во вторую, и оба автомобиля дружно отъехали от аэропорта.

– Почему ему нужны пистолеты? – тихо спросил я Самвела. – Он кого-то боится?

– В нашей стране такие люди, как Тухват, боятся всего, – пояснил мне Самвел. – Мы ведь не могли взять с собой оружие в самолет, поэтому он и опасается. Непонятно, почему Леня вызвал сюда только двух водителей. Обычно приезжает охрана…

– Он же взял два пистолета, – напомнил я.

– Все равно нужно было вызвать наших ребят, – недовольно проговорил Самвел.

Я смотрел по сторонам – какие-то непонятные дома, заброшенные строения, плохая дорога. Неужели я попал в Москву? Вспомните, что это был девяносто второй год. Год «мешочников» и самой большой разрухи, год, когда начались гайдаровские реформы, разорившие всю страну.

Мы выехали на шоссе, набирая скорость. Микроавтобус старался не отставать от «Мерседеса». Я не знал, о чем говорили Тухват со своим ближайшим помощником, но догадывался, что первый был недоволен парой пистолетов, которые ему дали. И вообще был недоволен такой встречей и двумя незнакомыми водителями, вызванными Димаровым.

Проехав около трех километров, машины неожиданно свернули в сторону. Самвел посмотрел на дорогу, откуда мы свернули, и спросил у водителя:

– Почему сюда?

– Я еду за «Мерседесом», – пожал тот плечами, – а они свернули. Наверное, так ближе.

– Здесь не ближе, а в обход, – заметил Самвел. – Я сам водитель и знаю дорогу.

– Когда приедем, спросишь у них, почему они сюда свернули, – предложил водитель.

В это время в салоне «Мерседеса» Тухват тоже спросил у шофера, зачем они свернули в другую сторону. Тот не успел рот открыть, как за него ответил Димаров:

– Здесь удобнее проехать, на той дороге ремонт затеяли.