Командующему Черноморского флота выделение на Перекоп всего одной дивизии, напротив, показалось совершенно недостаточным, так как, по его подсчетам, «только для оборудования полевых укреплений на Перекопском валу требовалось две дивизии, а если принять во внимание необходимость создания еще промежуточных рубежей и Ишуньских позиций, то туда следовало послать и третью».

Ознакомившись с приказом, Октябрьский на следующий день срочно доложил наркому ВМФ, что, несмотря на то что еще «14 июля и 2 августа им ставился вопрос перед командиром 9-го стрелкового корпуса об усиленном строительстве оборонительных сооружений на севере Крыма, в настоящее время ведутся оборонительные работы только на Перекопе и в районе Чонгарского моста. Сиваш для пехоты и танков проходим, местами совершенно высыхает, но никаких оборонительных сооружений на побережье Сиваша не велось. Качество работ очень низкое.

На Перекопе окопы вырыты в одну линию, без необходимой глубины обороны. Проволочные заграждения в ряде мест проведены в один кол. Начата постройка пяти-шести ДОТов. Работал лишь один саперный батальон. Местное население привлечено недостаточно. Руководство работами осуществлялось второстепенными исполнителями».

В заключение командующий ЧФ делал вывод, что существующее положение со строительством оборонительных рубежей Перекоп — Сиваш — Чонгар недопустимо. Такой оборонительный рубеж для противника серьезной преградой не будет. Командующий ЧФ просил доложить Ставке о необходимости принятия спешных мер по форсированию строительства оборонительных рубежей Крыма.

4 сентября нарком ВМФ предложил Военному совету ЧФ продумать и доложить вопрос об использовании флота при обороне Перекопа: диспозицию кораблей, систему огневого содействия, действия мелкосидящих кораблей и катеров со стороны Азовского моря, а также возможность установки пушек на мелкосидящих баржах и судах.

6 сентября начались ожесточенные бои под Каховкой. Немцы перерезали дорогу на совхоз «Красный Перекоп». 9 сентября они смогли продолжить движение в юго-восточном направлении — к Крымским перешейкам. 11 сентября части 22-й пехотной дивизии начали наступление на Чаплинку. 14 сентября передовые отряды противника приблизились непосредственно к перешейкам, выйдя на линию Первоконстантиновка — Макаровка — Второконстантиновка.

Батареи Каркинитского сектора открыли огонь по приближающемуся противнику. Немецкая авиация в этот день впервые стала наносить удары по крымским аэродромам и бомбить турецкий вал.

В связи с этим Военный совет 51-й армии, перебросив собственные средства ПВО на перешеек, запросил у командования ЧФ дополнительных зенитных орудий для усиления противовоздушной обороны Ишуньских позиций. Но так как в этот день немцы бомбили еще и Евпаторию, где базировалась часть флотской авиации, и Сарабуз, то Военный совет флота 15 сентября ответил, что «свободных зенитных батарей для установки в сел[е] Ишунь нет. Если будет приказано, то можно взять по одной батарее из Симферополя и Джанкоя и поставить их в Ишунь», категорически отказавшись решить вопрос без указания сверху.

Призрак высаживаемых десантов продолжал довлеть над командованием всех уровней. Командование флота продолжало докладывать о все новых вариантах подготовки вражеских десантов.

Даже начавшийся прорыв немцев в Крым не сильно изменил эти планы командования. 320-я дивизия все время боев находилась на Евпаторийском полуострове, а 184-я — в районе Балаклавы и Судака.

После прорыва немцев через Перекоп планы противодесантной обороны видоизменились в очередной раз, но по-прежнему основывались на распылении имеющихся сил и средств. Правда, масштабы этого распыления стали скромнее.

28 августа Кузнецов доложил окончательный вариант плана обороны Крыма Верховному Главнокомандующему.

По сравнению с приказом он (план) не претерпел принципиальных изменений. Командование армии по-прежнему исходило из того, что враг в любой момент может навалиться на Крым со всех сторон.

Северное направление ввиду присутствия на нем реального противника, конечно, считалось самым опасным. Но это никоим образом не отменяло по-прежнему свято исповедуемый принцип круговой обороны полуострова.

Помимо северного, было намечено еще четыре направления, с которых противник мог, по мнению командования, ворваться на полуостров. Этими направлениями были названы южное, западное, Керченское и, конечно, центральное, считавшееся наиболее угрожаемым после северного.

Высадки немцев в центре Крыма ждали с минуты на минуту. В плане указывалось, что все второстепенные направления «являются направлениями возможных морских десантов с одновременной высадкой крупного воздушного десанта в центре Крыма и вспомогательными воздушными десантами на побережье и Керченском полуострове».

При этом делался совершенно ошибочный вывод относительно связи обстановки на северном направлении с положением под Одессой. Считалось, что «устойчивость Одессы на длительное время оттянет силы противника от Крыма. Падение Одессы усилит группировку противника на северном направлении».

Кузнецов считал, что без поддержки занятой под Одессой четвертой румынской армии немцы вряд ли рискнут в одиночку прорываться в Крым. Такой вариант развития событий вообще не рассматривался им как возможный.

Наиболее вероятными вариантами действий противника командующий 51-й армией считал два.

При первом варианте развития событий противник вообще мог не предпринимать попытки прорыва в Крым, а продолжать преследование отступающей 9-й армии, стараясь выйти к Ростову. Как полагал командующий, при этом варианте развития событий «против Крымского полуострова противник выдвинет заслон, отложив операцию по овладению Крымом до решения основной задачи».

В этом случае 51-я армия могла «иметь достаточное время для укрепления обороны Крыма», и Кузнецов даже не исключал «возможность постановки армии активной задачи» для удара во фланг продолжающему наступать противнику.

Попытку прорваться в Крым Кузнецов ожидал от противника только «во взаимодействии с авиадесантами и морскими десантами». Но и в этом случае по сделанным расчетам получалось, что «армия будет иметь время от 8 до 12 дней после форсирования противником р. Днепр».

Морские десанты, по мнению командующего армией, не могли представлять собой значительной угрозы, так как «до подавления нашего ЧМФ противник не сможет высадить крупных морских десантов ни на западном, ни на южном побережье», что, впрочем, не исключало возможности высадки незначительных десантов противника на отдельных участках побережья. Но их можно было бы быстро ликвидировать.

Роль морских десантов, по мнению Кузнецова, могла состоять лишь в том, чтобы «оттянуть наши силы с главного направления и центра».

Гораздо более существенной представлялась командующему угроза высадки десантов воздушных. Кузнецов считал, что «Крым — это сплошной аэродром, что точно известно врагу». Возможность высадки крупных оперативных десантов до 15–20 тысяч человек представлялась ему весьма вероятной. Предполагалось, что «противник не пойдет на авантюру высадки воздушного десанта изолированно от действий на северном направлении. Но он сможет попытаться высадить воздушный десант на некоторое время ранее наступления своих главных сил с севера, увязав во времени высадку морского и воздушного десантов, чтобы дезорганизовать наш тыл и оттянуть наши силы с перешейков».