сколько это будет продолжаться? Я так напугана, что после возвращения не ела в квартире. Если я испытываю голод, то выбираюсь в какой-нибудь отель – всякий раз в другое место. Я не пью никакой воды, пока тайком не вскипячу ее на газовой горелке у себя в комнате. Я трачу галлоны дезинфицирующих и бактерицидных средств, но все равно не чувствую себя в безопасности. Даже врачи не могут избавить меня от страхов. После смерти опекуна я стала чувствовать, что, возможно, все окончилось. Но нет. Этим утром заболел еще один слуга из числа прибывших на прошлой неделе, и врач снова диагностировал тиф. Стану ли я следующей? Или это просто глупый страх? Почему болезнь преследует нас и в Нью-Йорке? Почему она не осталась в Бисби-холле?

Не думаю, что я когда-либо видел кого-то, более охваченного ужасом, невидимым и смертельным страхом. И впечатление усиливалось от того, что страдала такая привлекательная девушка, как Эвелин Бисби. Слушая ее, я чувствовал, как ужасно испытывать подобный страх. Каково это – оказаться преследуемым болезнью? Тифом? Если бы это была какая-то огромная, но осязаемая опасность, я был бы рад противостать ей просто ради улыбки такой женщины, как эта. Но дать отпор этой опасности могли только знания и терпение. Я инстинктивно обернулся к Кеннеди, так как у меня не было ни одной мысли.

– Вы подозреваете, что кто-то мог стать причиной этой эпидемии? – спросил он. – Пока что я могу сказать, что у меня сложились две теории – одна совершенно естественная, а вторая – чудовищная. Расскажите мне обо всем.

– Я ожидала получения наследства в миллион долларов. А этим утром адвокат мистера Бисби, Джеймс Денни, проинформировал меня о том, что было составлено новое завещание. В нем также говорится о миллионе, но остальные средства достанутся не благотворительным организациям, работой которых был заинтересован опекун. Они пойдут на создание фонда «Школы ремесел Бисби», единственным попечителем которого является мистер Денни. Конечно, я не так уж много знала об интересах опекуна, пока он был жив, но мне кажется странным, что все так резко переменилось. Кроме того, новое завещание сформулировано так, что если я умру бездетной, то мой миллион также достанется этой школе. Это не перестает меня удивлять.

– Почему вы удивляетесь, и какие еще у вас есть причины для удивления?

– Ох, я не могу объяснить. Возможно, это всего лишь глупая женская интуиция. Но в течение последних дней я много думала о болезни опекуна. Она была такой странной. Ведь он всегда был так осторожен. Да и, как вы знаете, у богатых не бывает брюшного тифа.

– У вас нет причин предполагать что он умер не от тифа?

– Нет, – помедлив, ответила девушка. – Но если бы вы знали мистера Бисби, то вы тоже подумали бы, что все это странно. Он ужасно боялся инфекции. Его квартира и загородный дом были образцовыми. Ни один санаторий не мог похвастаться такой же чистотой. Как шутили друзья, он вел антисептический образ жизни. Может, я глупа, но этот ужас подступает ко мне ближе и ближе… Мне бы хотелось, чтобы вы занялись этим делом. Пожалуйста, успокойте меня, убедившись, что в этом нет ничего противоестественного.

– Мисс Бисби, я помогу вам. Завтра вечером я хочу съездить в Бисби-холл. Напишете ли вы верительное письмо, снабдив меня полномочиями все там исследовать?

Я никогда не забуду, с какой благодарностью она пожелала нам доброй ночи, после того как получила такое обещание от Кеннеди.

В течение часа после ухода девушки Кеннеди сидел, закрыв глаза. Затем он внезапно вскочил.

– Уолтер, – сказал он, – давай навестим клинику доктора Белла. Я знаком со старшей медсестрой. Возможно, там мы узнаем что-нибудь новое.

* * *

Сидя в приемной с толстыми восточными коврами и мебелью красного дерева, я вспомнил о нашей беседе, с которой и начался этот рассказ.

– Кеннеди, вы были правы! – воскликнул я. – Если в ее мыслях о микробах есть что-то этакое, то это очень драматично! Обычный преступник на такое не способен.

Сразу после этого к нам вышла старшая медсестра в безупречной униформе – крупная женщина, дышавшая свежес­тью, бодростью и стерильностью.

Нам было оказано полное содействие. В общем-то, скрывать было нечего. Наш визит положил конец моим подозрениям о том, что Джим Бисби мог отравиться лекарствами из больницы. График его температуры и рассказ медсестры были убедительны. У него и в самом деле был брюшной тиф, и дальнейшее расследование ни к чему не привело.

Вернувшись в квартиру, Кеннеди принялся упаковывать чемодан, собирая необходимые для путешествия вещи.

– Уолтер, завтра я собираюсь в Бисби-холл. На несколько дней. Если тебе это будет удобно, то я хотел бы рассчитывать на твою помощь.

– Крейг, сказать по правде, я боюсь туда ехать.

– Не стоит. Сначала я собираюсь к военным на Говернорс,[5] чтобы сделать себе прививку от брюшного тифа. Затем я подожду несколько часов – чтобы она успела подействовать. Насколько я знаю, это единственное место в городе, где можно сделать такую прививку. Было бы лучше сделать три прививки, но хватит и одной.

– Точно?

– Я уверен в этом.

– Хорошо, Крейг. Я еду.

* * *

Следующим утром на армейской базе мы без проблем получили вакцину. В то время продолжалась работа по иммунизации нашей армии, и несколько тысяч солдат в разных частях страны уже были вакцинированы с наилучшими результатами.

– Много ли гражданских проходят вакцинацию? – спросил Кеннеди у военного врача майора Кэррола.

– Немного, так как об этом мало кто слышал.

– Полагаю, вы ведете записи.

– Только их имена – мы не можем проследить за гражданскими, чтобы убедиться, как действует препарат. Но когда люди приходят к нам (как вы и мистер Джеймсон сейчас), мы готовы привить их. Медицинский корпус исходит из того, что если что-то хорошо для армии, то оно хорошо и для гражданских. И пока гражданские к нам обращаются лишь изредка, мы готовы делать вакцинацию за плату, покрывающую себестоимость препарата.

– Позволите ли вы мне взглянуть на список?

– Конечно. Через мгновение вы сможете посмотреть на него.

Кеннеди с любопытством взглянул на список фамилий, вынул блокнот, сделал в нем запись и вернул список Кэрролу.

– Спасибо, майор.

* * *

Бисби-холл был прекрасным местом, располагаясь в центре большого парка, размер которого измерялся даже не акрами, а целыми квадратными милями. Но Крейг не собирался останавливаться там – он уже договорился о проживании в соседнем городке, в нем же мы должны были и столоваться. Когда мы приехали, было уже поздно, и ночь мы провели беспокойно – из-за побочного действия прививки. Оно было не хуже, чем легкий приступ