– А если мне понравится первый же кандидат, я должна встречаться с другими? – спросила Муза.

– Сама решаешь. Можете встретиться с первым кандидатом, и если поймешь, что это и есть твоя судьба, то другие свидания ни к чему. А если ничего не клеится, работаем дальше. Бывает по-разному, – задумалась Ольга Юрьевна.

– Пятьдесят тысяч, – сказала Муза, судорожно соображая, где взять такие деньги.

Ольга же Юрьевна оставалась неумолима.

– Пятьдесят тысяч – или реальный шанс стать счастливой. Трое мужчин лично проверенных мною, не больные, не шизофреники, не алкоголики. А это тройной шанс! Разве он не стоит пятидесяти тысяч? – нахмурилась Ольга Юрьевна.

– Стоит, наверное. А если я никому не понравлюсь? – тоже задала наиглупейший вопрос Муза.

У Ольги Юрьевны даже лицо задергалось.

– Ты что? Совсем уже, что ли? Ну, это уж, милочка, от меня никак зависеть не будет! Я не пойду с тобой на свидание, это точно. Женщина сама должна уметь заинтересовать мужчину, кокетничать, увлечь, понравиться. Я должна тебя учить этому в твои-то годы?!

– Нет, – согласилась с ней Муза. – Да, конечно, это уже я сама… произвести впечатление…

– Вот именно! Сама должна уметь общаться. С меня три нормальных мужика, а с тебя – все остальное, – хлопнула папкой по столу Ольга Юрьевна, словно ставя точку.

Муза пришла с этой встречи с двойственными чувствами. С одной стороны, хотелось попробовать встретиться с нормальными мужчинами, обещанными ей. Даже трое для нее было много. Ей нужно было встретить одного-единственного. На большее она и не рассчитывала. С другой стороны, пятидесяти тысяч у нее не было, для нее это была большая сумма. Но, решив для себя, она заложила золотые цепочку, подвеску и еще кое-что, а также сняла все свои сбережения и набрала нужную сумму.

– Вот и молодец! Это – правильное решение! – расплылась в улыбке Ольга Юрьевна. – Конечно, всем сначала кажется дорого, а потом все находят средства и приносят мне и надеются на лучшее, и ты надейся.

– Да, я буду надеяться, – кивнула Муза, словно в фильме «Одиноким предоставляется общежитие».

– А ты лучшие свои фотографии принесла? – снова включила цепкий взгляд Ольга Юрьевна и принялась рассматривать предложенные фотокарточки. – Нет, нет и еще раз нет. Нужны профессиональные. Ну, что это за вид? Здесь пятна на лице. Здесь какие-то прыщи. Вот здесь взгляд, который не любят мужчины.

– Это какой? – не выдержала Муза.

– Вот такой вот! Суровый и надменный! Неудачное фото просто! И вот на этой фотографии тоже взгляд плохой, но по другой причине. Он какой-то жалостливый, как у побитой собаки. На несчастье мужчины тоже не клюнут. Только красота, бодрость, сексуальность и энергия благополучия! Возрастные мужчины боятся проблем, их у них уже было очень много, и они хотят отдыха и развлечений! Это я точно говорю! Слушайся меня! Я в этом деле профи!

После таких убедительных доводов Музе пришлось еще вложить деньги, полученные за работу от немногочисленных учеников, в профессиональную фотосессию – еще десять тысяч. Женихов пока видно не было, а ее уже ободрали как липку.

Новые снимки от фотографа устроили Ольгу Юрьевну и совсем не устроили Музу. Она просто была в шоке. Ее отретушировали так, что и мать родная не узнала бы. Напряженное лицо, густо накрашенные глаза, губы, увеличенные в фотошопе, и грудь. По всей видимости, у фотографа было весьма своеобразное представление, как должна выглядеть женщина, которая может понравиться мужчинам по фото так, что они захотят пойти с ней на свидание. В общем, Муза получилась вульгарной, не похожей на себя и вообще ужасной, и это за такие-то деньги! Но спорить с Ольгой Юрьевной было абсолютно бессмысленным занятием, Муза сдалась.

– Ладно, но человек, придя на встречу со мной, сильно разочаруется, – не смогла не сказать Муза.

– Ты не понимаешь, что ли?! Весь смысл – чтобы вообще пришел! А там уж вешайся на шею, как можешь! Хотя кому я говорю… что ты можешь? – покачала головой Ольга Юрьевна, чем вогнала Музу в еще большее уныние.

Еще новоиспеченную подопечную Ольги Юрьевны смущал один факт, который стал ей известен. Муза узнала, что сама Ольга, сорока пяти лет, замужем за мужчиной, которому всего двадцать восемь. И тогда Муза подумала: почему Ольга себе нашла молодого, а ей, моложе ее самой, сразу же зарядила мужчин, стоящих одной ногой уже там?.. Как ни странно, но после встречи с отцом Вики Муза поняла, что она тоже хочет, извините, секса… А озабоченного дедушку ей не надо, да и сиделкой работать она не хотела…

– Настя, ты можешь одолжить мне несколько тысяч? Сколько можешь, я все отдам, – спросила Муза, покрываясь краской стыда. Она никогда не унижалась, и не просила ни у кого денег, и в долг не брала, считая это верхом неприличия. Вроде Настя была ее ближайшей подругой, но даже у нее Музе было стыдно просить в долг.

– Конечно, дам! Десять тысяч вот есть… прямо сейчас. Хватит? Могу перезанять для тебя! – тут же откликнулась Настя.

– Нет, что ты! Конечно, хватит. Мне даже меньше хватит, а то потом много отдавать, опять без денег буду! И так в долгах как в шелках, – вздохнула с облегчением Муза.

– У тебя там что, совсем плохо? – уточнила Настя.

– Да, я вот без денег… Как-то так получилось…

– Я поняла! Чего же ты молчишь? Небось, есть нечего? Хочешь, я продукты привезу? – забеспокоилась подруга. – Бедственное положение!

– Да что ты! Не беспокойся! У нас с мамой всегда есть крупа и макароны… с голода мы не умираем.

– Ну точно – совсем плохо! – ахнула Настя. – Бедная ты, бедная!

– Я не бедная, спасибо тебе, – ответила Муза, сдерживая слезы, повесила трубку, внезапно осела на диван и начала рыдать.

Ее прорвало внезапно, моментально, словно плотину. Она обхватила голову руками и начала рыдать в голос. В комнату ворвалась мама и бросилась к Музе.

– Дочка! Господи, что случилось?! Доченька, почему ты рыдаешь?! Кто обидел? Не заболела?!

Муза понимала, что ей не следует расстраивать маму, но совершенно не могла остановиться. Слезы просто душили ее. Ей стало жалко себя просто до чертиков. Она вдруг каждой клеткой своего тела почувствовала жуткую жалость к себе, прямо до отчаяния. На самом деле, большая и лучшая половина жизни уже была прожита, впереди маячили пенсия, болезни, старость – далеко не самая лучшая половина, а попросту – остаток жизни, который по возможности надо было прожить достойно, а у нее и это не получалось. А ведь самым главным для женщины было состояться как женщина, то есть создать семью, быть любимой и любить. Этого в жизни Музы не было, не сложилось. Второе, главное предназначение женщины, плавно вытекающее из первого, – это стать матерью, и этого тоже в жизни Музы не получилось, и это очень давило на ее подсознание. Она всегда об этом думала, не забывала, просто не говорила вслух. А зачем говорить, если это причиняло невыносимую боль? Она не состоялась, и это был факт неоспоримый и ужасающий. Мужчина к сорока годам мог гордиться своими достижениями в бизнесе, а вот женщина, по большому счету, только теми достижениями, которые Муза уже перечислила у себя в уме. Мужчиной она не была, поэтому ее жизнь точно не удалась. Да и что касается бизнеса, то есть карьерного роста, чем она могла похвастаться? Денег ей специальность не принесла, только вдохновение, удовлетворение и удовольствие, что немаловажно получать именно от работы. И больше ничего. А в данный момент она была лишена даже этой радости. Отморожение рук лишило ее радости игры на инструменте. И вот она, одинокая и покалеченная еще и вилкой каким-то сумасшедшим, рыдала на плече своей мамы от собственной никчемности. Такая депрессия накрыла ее с головой на несколько последующих дней. Поэтому Муза безумно обрадовалась, что как результат денежных вливаний в брачное агентство пришло первое приглашение на свидание. Все-таки оставался призрачный шанс состояться как женщина, мать, может быть, и просто получить поддержку от второй половины. На электронную почту пришло сообщение от Ольги Юрьевны с фотографией кандидата.