– Не знаю, что там у вас, – проговорила она, наклоняясь за тапкой на высокой танкетке.

– А что там у нас?

– А то же, что и у меня. Этим он и сказал тебя заразить.

Мартын усмехнулся. Сильные ощущения захлестывали его с головой, но все же он помнил момент, когда Леся распаковывала мини-комплект индивидуальной химической и биологической защиты. Не с ее профессией забывать о безопасности секса.

– Ты с ним спала?

– Нет. Не смогла заснуть, – съязвила Леся.

– Товар лицом показывала?

– Да нет. Хотел, чтобы ты приревновал. И помог бы мне сюда устроиться. Но ты не ревновал. А Ялик меня устроил! – в ее голосе звучали обида и злорадство.

– Я не мог его об этом просить.

– И не надо!

– Я сам только сегодня узнал… Да и не хотел я сюда, – пожал плечами Мартын.

А если и хотел, то не очень.

– А я хотела.

– И давно ты здесь?

– А ты не знаешь?

Мартын пожал плечами. Он очень хочет Лесю, но, получив свое, слегка остыл. Во всяком случае, на встречу к ней не рвался. И прозевал момент, когда она спуталась с Яликом со всем оттуда вытекающим.

– Ты ничего не знаешь. – Леся смотрела на него с упреком.

– Поэтому ты мой живой укор, да? – усмехнулся Мартын.

Возможно, Ялик подослал к нему Лесю, чтобы он осознал свою вину. Мартын должен был сказать ему, что у них с Лесей была договоренность. Но, во‐первых, это не совсем так. А во‐вторых, плевать он хотел и на Ялика, и на Лесю. Пусть мудрят, если считают нужным, а он будет делать вид, что ничего не понимает. Ну и по возможности извлекать удовольствие из этой игры. Если Леся снова пожалует к нему, он снова отдастся ей.

– Ты вот про меня забыл, а я сразу про тебя вспомнила. Когда увидела Ялика. И про тебя спросила… Ты меня не слушаешь? – сверкнула взглядом Леся.

– Ты ко мне еще придешь?.. – с самым серьезным видом спросил Мартын, но при этом зевнул в кулак. – Или я к тебе?

– Куда ко мне?! – ехидно усмехнулась она. – Там нельзя. Там руками не трогать.

– Тогда сама. – Он шлепнул раскрытой ладонью по влажному месту на покрывале, которое осталось после него.

– Да пошел ты!

Леся показала средний палец и с обидой во взгляде повернулась на выход. Неужели она думала, что Мартын расклеится как тряпка и упадет к ее ногам? Если так, то она полная дура. Вместе с Яликом.

Поджарый, похожий на гончую, «Лексус» пискляво «гавкнул», приветствуя хозяйку. И моргнул фарами.

– Настя!

А может, это «гавкнул» Рома. Настя услышала его голос в тот момент, как нажала на кнопку пульта.

Рома – сволочь! Рома – подонок! Рома – последняя мразь! Все это Настя должна была «выкрикнуть» взглядом. Она резко повернулась к нему, складывая руки на животе.

Но эффектной сцены не вышло. Сумка соскользнула с плеча, повисла на руке, согнутой в локте. Насте пришлось расцеплять руки, снимать сумку с плеча. Рома едва заметно усмехнулся, глядя на нее.

– Поговорить хотел, – сказал он.

– Не о чем нам говорить. – Она повернулась к машине, открыла переднюю правую дверь, бросила сумку на сиденье.

– Совсем не о чем? – спросил он.

– Заявления нет, значит, ничего не было. Можешь спать спокойно.

Настя даже не знала, как чувствует себя Вадим после той драки. Мама сама отвезла его в клинику, сделали снимок, врач назначил лечение.

Но больше всего пострадала Настя. Хотя бы потому что первое время мама отказывалась говорить с ней. На звонки не отвечала, делами не интересовалась, как будто Настя умерла для нее. Сейчас вроде успокоилась, сама первая позвонила, спросила, как дела. Но не извинилась. И домой не позвала… Надо было все-таки провалиться тогда сквозь землю от стыда, и не в соседнюю квартиру, а куда-нибудь насовсем.

– Не с кем спать.

Рома не дерзил, не язвил, он всем своим видом давал понять, что для него спать с девушкой – занятие такое же естественное, как завтракать по утрам. Но если еду можно купить в супермаркете или заказать в ресторане, то с женщинами немного посложней. Тут или проститутку заказать, или Настю уговорить. Для него это, в принципе, все равно. И она должна его понять. И принять. А потом простить, когда он найдет себе другую постель. Благословить и отпустить.

Настя могла бы возмутиться, если бы не знала, с кем имеет дело. Разве можно обижаться на козла, который гадит где попало. Для природы козьи каки – явление такое же естественное, как отсутствие мозга в голове у Ромы. Тут не криком кричать надо, а просто убирать, и не какашки, а самого козла.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – сказала Настя.

– Ты все равно от меня никуда не денешься. – Рома смотрел на нее без нажима, но прямо в глаза.

– Меня сейчас стошнит.

– Это потому что ты себя насилуешь.

– Я себя насилую?!

– Тебе нужно перебеситься, и все пройдет.

– Мне перебеситься?

– Со мной это уже было. Переходный возраст, все такое… Да и дома проблемы возникли, отец там с одной замутил…

– Мне это совсем не интересно! – мотнула головой Настя.

– Неинтересно. Потому что сейчас все нормально. И со мной все нормально.

– С тобой нормально?!

– Ну, иногда срывает башню. – Он усмехнулся одной половиной лица.

– Иногда?!

– У тебя сейчас тоже проблемы, – Рома все также смотрел в глаза. – Мать замуж собирается, тебя на квартиру выселила. Тебя это злит.

– Много ты знаешь!

– Много, – кивнул он. – Знаю даже то, чего ты не знаешь.

– И чего это я не знаю?

– А то, что не любовь это…

– Что не любовь?

– Ну, мать твоя, может, и любит, а Вадим… Вадим его зовут, да?

– В следующий раз он тебе точно морду набьет?

– Слушай, а может, ему ты нужна? – ухмыльнулся Рома.

– Все, достал!

Настя резко повернулась, чтобы обойти машину, но Рома схватил ее за руку. У нее внутри все оборвалось от страха. Вдруг он заломит ей руку за спину, снимет джинсы… А вокруг люди ходят. Криком о помощи Настя привлечет только их внимание, но никак не совесть. Достанут смартфоны и будет снимать, насмехаясь и злорадствуя.

– Не надо от меня бегать.

Но Рома руку не заламывал, он просто стоял и смотрел. Настя не поворачивала к нему головы, но он все равно, казалось, смотрел ей в глаза.

– Меня нужно принимать таким, какой я есть.