— Не так, — его рука проталкивается мне в трусики, а пальцы задевают клитор. — Не то говоришь, Карина.

Дитмар проводит пальцами по чувствительной горошинке, ускоряет темп, возбуждая и накаляя меня до предела, а после снова замирает.

— Я жду правильного ответа, малышка.

— Я… — в горле пересыхает от осознания того, что я собираюсь сказать, — хочу…

Его палец снова начинает движение, дразнит, заставляет вздрагивать каждый раз, когда он надавливает сильнее.

— Чего же, Карина?

Дьявол. Искуситель. Он специально делает это со мной, заставляет почувствовать возбуждение, доводит до края и… останавливается.

— Трахни меня, Дитмар, я согласна.

Как прыжок с обрыва. Страшно и одновременно заманчиво. Я прикрываю глаза и чувствую, как Дитмар обхватывает ладонью мои пальцы. У него крепкие сильные пальцы, в них жар и уверенность, им невозможно не подчиниться. Дитмар тянет меня к себе, а сам поднимается и садится на край. Он увлекает меня к кровати и сажает у себя между ног. Я откидываюсь на его широкую грудь, открываю глаза и с шумным выдохом замечаю зеркало напротив.

Оно висит над комодом, но с наклоном и поэтому наши тела видно полностью. Я совсем крошечная рядом с Дитмаром. Он в два раза крупнее меня, массивный и грозный, и он смотрит вниз, разглядывает мое тело над моей макушкой. То, как я цепляюсь пальцами за край халата и пытаюсь привести в порядок дыхание. Он обнимает крепче, собирая ладони на моем животе, а губами касается моего виска. Влажно и горячо, он целует меня, раскатывая языком как леденец.

Дитмар дарит животные ласки. Он лижет меня и выдыхает с рыком, он не стесняется своего голода и заводит меня своей порочностью. Я уже верю ему, что он может в постели все. Что он опытный, матерый и может сделать со мной вещи, о которых я даже не догадываюсь. Мне страшно в глубине души, но это покалывающий разгоняющий кровь страх, коктейль адреналина и желания, а не паника.

— Распахни сама, — приказывает он хриплым голосом. — Полностью.

Дитмар убирает ладони с моего живота и уводит их к плечам, сжимает, впечатывая пальцы в мое тело и снова грязно целует, уходя ниже. Он идет языком по моей шее, словно хочет слизать мой пульс, который становится быстрее и быстрее.

— Делай, Карина, — он усмехается и прикусывает мою кожу, — Не отвлекайся от моих приказов.

— Приказов?

— Приказов, — он давит уверенным стальным голосом, обхватывает правой ладонью мою шею и по-хозяйски сжимает. — Ты правильно услышала.

Мне приходится запрокинут голову, чтобы быть в состоянии дышать. В мою плоть вновь вознаются его зубы, он прикусывает и тут же целует, смешивая нереальные ощущения в опасный водоворот. Я ничего не могу поделать и завожусь от его животной ласки, я горю его жаром, дышу его выдохами и плавлюсь в опытных руках. Он перестает дозировать безумие и обрушивает на меня огромную волну, в которой я тут же теряюсь и начинаю постанывать. Я пытаюсь сдержать жалобные выдохи, но это становится сложнее с каждой секундой.

Я распахиваю халат дрожащими пальцами и следом обхватываю ладони Дитмара. Прошу передышки и пощады, хоть на мгновение.

— Умничка, — он снова усмехается с довольным эхом, — хорошая девочка. Обхвати мою ладонь сильнее.

На этот раз я слушаюсь быстрее. Я почти рефлекторно цепляюсь за его пальцы. В них столько уверенности и силы, а мои подрагивают, что это происходит само собой. Дитмар рывком переплетает наши пальцы и уводит их в самый низ. Я коротко вскрикиваю, но через мгновение Дитмар топит мой возглас в поцелуе, он врывается в мой рот, проталкивая язык внутрь. Размашисто и грубо, показывая, как он будет брать меня.

Боже.

Это слишком. Я уже в другой реальности, схожу с ума и ничего не понимаю.

Остаются только импульсы. Они вспыхивают и прорезают тело насквозь. То сладостью, то жестким прибоем.

— Толкнись сама, — он хрипит мне в висок, пока отодвигает пальцами кружево белья и подводит их к входу. — Пусти меня, малышка.

— Дитмар…

— Тише, тише, мы только начали. Я хочу почувствовать, какая ты узенькая и мокрая. Ты же течешь?

Он дергает мои пальцы, заставляя провести по трусикам. Я зажмуриваюсь от смущения, когда чувствую влагу. Мое тело реагирует на него безумно отзывчиво, я впервые испытываю подобное. Я раньше придумывала себе чувства и желания, потому что хотела уже узнать каково это или чтобы насолить отцу, а теперь ровно наоборот. Я запрещаю себе всё чувствовать столько остро и ослепительно, но это не помогает. Дитмар порабощает мое тело сантиметр за сантиметром, забирая в томный душный мираж.

— Больше не можешь? Ты вся дрожишь, Карина, всем телом…

Он делает сам, толкается пальцами в меня. Вводит сразу два, натягивая и заставляя принимать со всхлипом. Я смотрю перед собой и вижу свое отражение, потом Дитмара… у него темный почти черный взгляд, мышцы напряжены до предела, а плечи кажутся каменными. Под загорелой кожей ходят мускулы, он двигает рукой, трахая меня пальцами и растягивая, я перехватываю его широченное запястье и царапаю до крови, но он не останавливается. Я что-то кричу бессвязное и чувствую, как бьюсь об его грудь, желая то ли вырваться, то ли прижаться к нему теснее. Я задыхаюсь и схожу с ума, мне слишком много и я больше не управляю собственным телом. Ничем не управляю…

— Боже, нет, нет… Дитмар!

Его имя само слетает с губ, когда он касается меня второй ладонью между ног. Он проводит по чувствительной точке и меня подбрасывает в невесомость. Всё потухает и исчезает, я не сразу прихожу в себя, а потом почему-то сперва ощущаю, что мой халат промок насквозь.

И ладони Дитмара. Они собирают капельки пота с моей кожи, массируют и раскатывают по моему телу сладость. Я уже лежу на кровати, а он уперся локтем в матрас и навис надо мной. Смотрит, как я отхожу от оргазма, и улыбается хищной темной улыбкой.

— Ты грязная шлюшка, Карина, — произносит он вполголоса. — Моя грязная девочка.

Дитмар грубо толкается в меня, и с моих губ срывается громкий стон: смесь неожиданности и удовольствия, вмиг расползающегося по телу. Я еще не отошла от оргазма, а уже, кажется, готова к новому. Тело дрожит от ласк сильных рук, а внизу живота сосредотачивается приятное тепло. Я чувствую член Дитмара внутри и понимаю, что он растянул меня до предела. С каждым новым толчком он задевает какую-то чувствительную точку изнутри, так что хочется кричать и царапать ему спину от нахлынувших неожиданных эмоций.

Это я и делаю. Бесстыдно издаю стон за стоном и провожу ногтями по спине мужчины, наверняка оставляя алые отметины. Низким бархатным голосом он шепчет грязные пошлые словечки, а после прикусывает мочку уха губами. Его толчки усиливаются, дыхание сменяется с тяжелого на прерывистое, но он не замедляется, наоборот, ускоряется.