Его так и подмывало уточнить у Бетти, кто оплатил сегодняшний обед, но он сдержался. В прошлый раз, когда он высказал свое мнение по поводу ее любовника, Бетти вспылила. А что он мог поделать, если Джулио и в самом деле походил на альфонса?!

— Боюсь, что да. — Бетти вздохнула. — Джулио никого не знает в Штатах. Его никто не станет искать.

— Кроме тебя, — добавил Кевин.

Бетти кивнула.

— Ума не приложу, что такого сверхсрочного могло случиться, что человек не смог даже сделать один звонок по телефону!

— А вдруг его похитили?

— Но зачем? Ты ведь сама сказала, что Джулио никого не знал в Америке. У кого же похитители станут требовать выкуп? О вашем романе вряд ли было кому-то известно… мм… в силу его скоротечности.

— Я не хотела тебе говорить об этом, но вижу, что придется.

— Что еще? — насторожился Кевин. По голосу Бетти он понял, что речь пойдет о чем-то серьезном.

— Прошлой ночью Джулио сбил человека. Дело уладилось при помощи денег. Этот тип сам был во всем виноват. Он был пьян и буквально бросился под колеса автомобиля. Но Джулио не захотел связываться с полицией. У него пока документы не в порядке… в общем, ему ни к чему были лишние проблемы в чужой стране.

Кевин внимательно следил за жестами и мимикой Бетти. Он впервые видел ее такой растерянной и испуганной.

— Я дала Джулио в долг, чтобы он побыстрее рассчитался с пострадавшим.

Стоило только Бетти упомянуть о деньгах, как для Кевина картина стала предельно ясной. Вот только поверит ли ему Бетти?

— Он попросил у тебя деньги через два дня после знакомства?

— Нет. Ты неправильно меня понял, — раздраженно ответила она, — Джулио ни о чем меня не просил. Я сама предложила ему помощь. Его деньги находятся в банке в Италии. Дня через три-четыре он получит необходимые документы и сможет снять нужную сумму.

— А у тебя есть его фотография? — неожиданно спросил Кевин.

— Зачем?

— Ну, во-первых, так было бы гораздо проще искать его. А во-вторых, мой брат работает в полиции. Я мог бы попросить его что-нибудь разузнать. Вдруг на Джулио напали, или еще что-то случилось.

— Но я не хочу поднимать шумиху, — с сомнением сказала Бетти.

— Это будет неофициальное расследование. Я просто попрошу Ника. Если он что-то узнает — хорошо. Если нет, то хуже не будет.

— Верно, — согласилась Бетти. — Но у меня есть только фото с мобильного телефона. Оно не самого лучшего качества. Джулио сказал, что не любит фотографироваться. Я щелкнула его тайком. Он смотрит в другую сторону…

— Думаю, это лучше, чем ничего. Передай изображение на мой телефон через блютуз. — Пока фотография копировалась с одного телефона на другой, Кевин спросил: — Ты дала ему в долг наличными?

— Нет. Откуда у меня такая сумма? Я одолжила ему кредитку. Джулио обещал через несколько дней вернуть мне ее с прежней суммой на счете.

— А каков лимит? — спросил Кевин, впадая во все большую озабоченность.

— Кажется, сто пятьдесят тысяч. А что?

— А то, Бетти, что тебе нужно срочно связаться с банком и заблокировать счет. Если еще не слишком поздно.

— Зачем?.. — Бетти открыла рот от изумления и медленно, с трудом выталкивая из себя каждое слово, спросила: — Ты полагаешь, что Джулио мог обворовать меня?

— Нет, но лучше перестраховаться, — дипломатично уклонился от конфликта Кевин. В конце концов, у него нет никаких доказательств. Голые подозрения, возможно, продиктованные ревностью.

— Прямо сейчас звони в службу поддержки банка, а я в это время свяжусь с братом. А фамилии ты его не знаешь?

Бетти покачала головой.

— Информации маловато. Но думаю, что фотография поможет кое-что прояснить.

— Спасибо, — прошептала Бетти.

— Пока не за что.

Она проследила за Кевином взглядом, пока он не закрыл за собой дверь. Потом набрала номер банка, выдавшего ей кредитную карточку.

Бетти задыхалась от негодования и ощущения внутренней опустошенности. Неужели ее мечты — иллюзия? А надежды рухнули, так и не принеся первых плодов?

Нет, она не могла так обманываться. И все же факты — упрямая вещь. Она должна банку сто пятьдесят тысяч долларов. И через месяц эта сумма увеличится.

Не решившись садиться за руль в таком состоянии, Бетти поймала такси и поехала к Кевину.

В ней боролись два чувства. С одной стороны, ей было невыносимо стыдно. Она уже представляла насмешливый взгляд Кевина, когда она расскажет ему об исчезнувших с кредитной карты деньгах. Но с другой стороны, Бетти не знала, к кому еще обратиться. Раз уж она открылась Кевину — пусть это было порывом, криком измученной терзаниями и неизвестностью души, то не стоит посвящать в эту грязную историю еще одного человека. Тем более Кевин сам предложил ей помощь.

Да и если рассуждать здраво, к кому еще она могла обратиться? Все ее немногочисленные подруги давным-давно замужем и с головой ушли в решение семейных проблем. С партнерами по бизнесу подобные дела не принято обсуждать. А близкого друга у нее не было. Вот в этом-то и состоял печальный итог ее без малого тридцатилетней жизни.

Вереница любовников, в большей или меньшей степени запомнившихся ей, осталась в прошлом. Теперь же настал момент оглядеться по сторонам и признаться самой себе, что она ужасно одинока. Если бы не Кевин, случайно подвернувшийся в нужный момент, она бы, наверное, свихнулась от осознания собственной изолированности.

И ведь она сама выстроила вокруг себя стену. В последние восемь лет по кирпичику складывала ее. Первый кирпичик — безукоризненная репутация. Второй — феноменальная работоспособность, в угоду которой Бетти отказалась от любовных свиданий и дружеских вечеринок. «Ведь завтра рано вставать на работу…» Третий кирпичик в стене отчуждения — образ железной леди. Подчиненные и партнеры боялись и уважали Бетти. И она делала вид, что не замечает, что с каждым годом к ней решается подойти все меньше и меньше мужчин. И еще один кирпичик — внешний вид ухоженной и уверенной в себе женщины. Стильная стрижка, дорогие деловые костюмы, не оставлявшие места для возможного флирта, изысканный парфюм и хороший макияж. Весь вид Бетти Джойс был словно транспарант, на котором огромными буквами значилось: «Я довольна жизнью! У меня все отлично! Я счастлива! Я успешна в работе! И в личной жизни у меня тоже все о'кей!»

Как получилось, что она осталась ни с чем? Почему все ее подруги, куда как скромнее наделенные природой внешними данными и талантами, создали хорошие, крепкие семьи, а она дошла до того, что поддалась чарам брачного афериста? Неужели она настолько неразборчива в связях и неопытна, что не смогла разгадать намерения обычного мошенника? Или ей так хотелось верить в сказку, что она добровольно отключила зрение и слух и позволила себя обмануть?