Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо вам за помощь, Руслан… Анатольевич. Думаю, я смогу сама взять список.
– Хорошо, – кивает он и разворачивается, чтобы уйти. – Разложи продукты и поезжай домой. Жду тебя завтра. И… вот, возьми. – Рус вынимает из кошелька купюры и кладет на стол. Их много. Много больше суммы, указанной в договоре.
Я стою возле стола, чувствуя себя полной дурой… А еще грязной потаскухой, которой швырнули подачку за секс. Больно. Унизительно. Не думала я, что мне будет так тяжело брать его деньги… Молча разворачиваюсь, оставляя купюры нетронутыми и хлопаю дверью.
Герман бросает виноватый взгляд и услужливо распахивает передо мной дверь. Наверное, вид у меня жалкий. Страшная сумка, застиранная футболка, на голове гнездо. Бедная родственница, не иначе… Еще и деньги не взяла. Насупленная, я бурчу под нос «спасибо» и осторожно сажусь на заднее сиденье.
– Вы не обижайтесь на Руслана Анатольевича, – вдруг произносит он. Смотрит в зеркало заднего вида, ища моего взгляда.
– Что, простите?
– Он строгий и недоверчивый, на то причины есть… – мягко произносит Герман.
Меня разбирает любопытство, но спрашивать о «хозяине» открыто не решаюсь. Так и сижу, поглядывая на Германа в надежде выудить сведения про Руса.
– Я очень уважаю Руслана Анатольевича. Он… он знаете какой?
– Напыщенный, самодовольный индюк? – фыркаю я.
– Он меня на работу взял после двух отсидок. Да-да, не думайте, что я был таким, как сейчас, всегда. И детям он помогает. В клубе работает танцевальная студия, известная на весь город. Да что там город – край!
– И что? Это извиняет его поведение? – произношу и сразу же осекаюсь. Не хватает еще обсуждать Руслана с водителем. – Простите, Руслан мой работодатель. Я не хочу перемывать ему косточки.
– Он после Сирии сильно изменился. Как увидел смерть и получил ранение, так и…
– Что? – захлебываюсь словами. Какая Сирия? Самая что ни на есть настоящая? Где война?
– Он не так давно вернулся. Был там год. Служил по контракту. И отца искал. Его папаша ведь неродной ему… Анатолий Михайлович воспитывал Руслана с десяти лет, отец мальчика пропал без вести в Сирии во время обстрела. Скорее всего, умер, но… В общем, Руслан Анатольевич хочет хоть что-то о нем разузнать.
– А вы то откуда про все это знаете? – восклицаю я, переводя взгляд на картинки за окном. Со мной Рус так не откровенничал. Во время нашего романа он лишь обмолвился, что его воспитывал отчим. Скоро Герман привезет меня домой и я больше ничего не узнаю… До следующей нашей встречи и сеанса откровений.
– Так все знают. Больше года клубом управлял Серега Дунаев, его партнер. Только Руслан не любит про войну говорить… Если захотите спросить, он разозлиться может. А шрам от ранения так…
Господи, я сейчас с ума сойду от новостей. Они обрушиваются, как ледяной ушат, бьют под дых так, что становится трудно дышать. Он уехал в Сирию после нашего расставания. До меня доходили известия, что Руслана нет в городе, но я не придавала им значения… Куда может деться наглый мажор? Гуляет где-то, шатается по саунам, катается на мотоцикле. Живет расслабленной бесполезной жизнью.
– Шрам? Он… был ранен? – сглатываю мгновенно выросший ком в горле.
– Да, родители его лечить в Москву возили. Они вообще были против этой поездки, но… Разве Руслана переубедишь? Он упертый, как баран. Если что-то забьет в голову, пиши пропало! Все, Лада Григорьевна, подъезжаем. – Вырывает меня из раздумий Герман.
– Спасибо. Надеюсь, еще увидимся.
– Еще как! Я завтра у вас утром как штык. Руслан сказал забирать и домой отвозить каждый день. Если не верите – покажу сообщение!
– Верю, верю… До завтра.
Глава 14
Руслан.
Просыпаюсь от настойчивой трели будильника. Ах да – теперь в моем доме поселилась… ведьма. Вернее, обосновалась на время. И мне отчего-то не хочется, чтобы она застала меня спящим. Лениво потягиваюсь на пустой огромной постели, жалея, что правилами нашего договора не предусмотрена ночевка…
Становлюсь под горячий душ, чувствуя расползающееся по телу нетерпение. Лада… Я ведь жду ее. Мучаю себя непрощением, а ее унижаю… да, в общем-то, всем. Она и деньги не взяла, хотя я знаю, как они ей нужны. Серега навел справки о здоровье ее бабушки. Последствия перенесенного инсульта, паралич нижних конечностей… Весь букет болячек прилепился к женщине. Оборачиваю полотенце вокруг бедер и возвращаюсь в комнату. Меня встречает тихий шорох, раздающийся из кухни. Выходит, пришла… Скребется там как мышка, завтрак готовит… Прохожу по коридору в кухню-гостиную, убеждаясь в собственной догадке: в кухне Лада. В самом-то деле, кому там еще быть?
– Привет, – произношу прокашлявшись.
– Доброе утро, Руслан Анатольевич, – отвечает Лада без запинки. Сегодня на ней хлопковое короткое платье с рукавами-фонариками, волосы собраны в высокую «гульку» на макушке. – Что вы предпочитаете на завтрак?
«Тебя», – произношу мысленно.
– И… вообще, может, вы не любите какие-то продукты или не переносите? Скажите сразу, чтобы я не готовила зря.
– Лад, да все я ем. Не выдумывай. Готовь, что считаешь нужным. – Отвечаю, задыхаясь от вновь проснувшегося желания. Ладка права – я все время хочу. Но она не знает, что только ее… Подаюсь вперед, чтобы шагнуть к Ладе и насладиться «завтраком», но вздрагиваю, остановленный пронзительным звуком дверного звонка.
– Я оденусь. Откроешь? – прошу Ладу и скрываюсь за дверью спальни. Сбрасываю полотенце и одеваюсь, прислушиваясь к голосам. Че-ерт… Вот это я встрял! Арина Щеглова! Как она узнала, что я теперь живу здесь? И какого черта пришла?
– Здравствуйте, Руслан Анатольевич сейчас выйдет, – колокольчиком звенит голос Лады.
– Ну, здрасьте. А вы кто? Домработница? Кухарка? – вкрадчиво-унизительно протягивает Арина.
– Да, я домработница. Проходите на кухню. Завтракать будете или вам кофе предложить?
А Ладка-то! Само спокойствие и уверенность! Интересно посмотреть на нее, неужели вправду будет готовить Арине завтрак? Натягиваю джинсы, белую футболку-поло и выхожу из спальни. Взгляду открывается неприятная картинка: Арина восседает на барном стуле, а возле плиты мечется Ладка. Взбивает яйца, режет лук, зелень…
– О! Русланчик, – Ари кокетливо спрыгивает со стула и беззастенчиво подходит ко мне. Обвивает руками плечи, смыкает ладони в удушающий замок на шее. – Папа сказал, что ты переехал. Он от твоих узнал. Я тут мимо проезжала… Решила проведать, с новосельем поздравить. Что-то у вас тут такая пыль! – Она морщит носик и поджимает губки. – Может, тебе
