Саша все же вышел в коридор и, окутанный мраком, пошел направо, стараясь не скрипеть старым деревянным паркетом. Дойдя до окна, он остановился, пытаясь в неярком свете дисплея что-то различить на улице, но, кроме редких квадратов света от окон соседних домов и пары автомобильных фар вдали, ничего не увидел. Искаженное солнце уже практически скрылось за каким-то из домов. Дойдя до следующего окна, Петров снова безуспешно устремил свой взор на улицу – картина та же. Вдруг сзади скрипнул пол. Сашка моментально выключил экран. Скрипы медленно приближались, и вот Саша уже мог расслышать старческое шарканье ног. Сжимая в руке кусок керамической крышки бачка унитаза, парень готовился к худшему. Петров представлял, что сейчас неожиданно во тьме он почувствует боль в теле от удара ножом – может, в животе, может, в груди… а после этого он тут же наугад махнет своим импровизированным оружием, надеясь попасть женщине в голову.

Скрип пола и шарканье медсестры зловеще звучали уже в нескольких метрах от Саши.

«Вроде не заметила, а то сразу бы бросилась на меня. Она просто идет мимо, – окаменев от ужаса, пытался успокоить себя Саша, упираясь в подоконник, – бредет куда-то во тьме».

Шарканье прекратилось, когда медсестра оказалась напротив Петрова. Сашка сжимал в руке увесистый кусок керамики.

«Надо бить, – думал он, – бить и бежать».

Петров контролировал свое дыхание, стараясь не издать ни звука.

«А что, если швырнуть эту штуку? – продолжал думать Саша. – Она кинется на шум, а я побегу в другую сторону, обратно в туалете запрусь».

От притока адреналина боль в руке Саши немного приутихла, перейдя в ноющее покалывание.

«Почему вообще она остановилась тут? – На Петрова начал накатывать приступ паники. – Шла мимо и остановилась. Стоит сейчас передо мной. Почуяла что-то? Запах? Не может быть. Да и если бы почуяла, то чего стоять-то? Напала бы сразу».

Сердце Петрова бешено колотилось. Парень не знал, как поступить.

– Думаешь, я не знаю, что ты тут? – хрипло произнесла женщина.

У Петрова от ужаса перехватило дыхание. Ком подступил к горлу. Саша повернул голову и уставился в черноту коридора. Казалось, он ослеп, ведь даже в самой темной комнате ночью, когда глаза привыкают к отсутствию света, со временем начинаешь различать какие-то контуры мебели, углы стен, люстру, цветы на окне. Здесь же не было видно ничего – ни в коридоре, ни за окном. И, лишившись зрения, он воспринимал звуки сиплого голоса демона, а может, просто сумасшедшей женщины еще ярче и отчетливей, будто она посылала сигнал Сашке непосредственно в сознание. И нож! Нож в ее руке… о котором Саша не забывал ни на миг.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, подойдя практически вплотную к Петрову. Саша почуял кислый запах из ее рта.

– Паршиво, – почти шепотом ответил парень, отвернув голову в сторону.

– Что тебя беспокоит? – Медсестра слегка прикоснулась мягкой грудью к Петрову.

Чувства слуха и обоняния обострились еще сильнее – голос и затхлый запах престарелой женщины иглой врезались в мозг Саши. Стиснув зубы, в отчаянии парень процедил:

– Рука… ноет.

Петров ждал ее реакции, но медсестра ничего не ответила. Эта поганая тишина казалась парню пыткой. Тишина сжимала Сашу, будто была в сговоре с давящей на него тьмой и стенами этой проклятой школы, которую Петров ненавидел всем сердцем.

«Почему она молчит?» – думал Сашка.

– Я могу идти? – робко спросил парень.

Медсестра молчала.

– Я пойду? – снова спросил он, но так и не получил ответа.

Простояв меньше минуты, Петров все же осмелился включить экран телефона и отошел чуть в сторону. Саша направил свет на Тамару Ивановну и был шокирован увиденным. Халат медсестры, залитый кровью, дал понять Петрову, что с его одноклассниками и учителем случилась беда. Из сдвинутого набок сломанного носа медсестры сочилась кровь. Женщина смотрела на Сашу. Когда Петров сделал шаг в сторону, медсестра повернулась, не сводя взгляда с парня.

– Это ваша кровь на халате? – спросил Саша и шагнул назад.

Медсестра молча, практически в унисон с Петровым, сделала два шага вперед и застыла. Сашка направил свет на нож в ее руке и увидел на лезвии кровь.

«Значит, они дрались», – думал Петров, медленно двигаясь назад. Женщина шла на Сашу, сохраняя дистанцию в пару метров.

«Она смогла кого-то ранить. А может, и убить, – рассуждал Саша. – Но они разбили ей нос. Кровь на халате, скорее всего, ее собственная. А на ноже?»

Петров остановился, а потом сделал шаг навстречу женщине. Та никак не отреагировала на изменение дистанции между ними. Тогда Петров развернулся и быстро зашагал по коридору в сторону туалета, светя перед собой. Скрип паркета и шарканье ног были слышны за спиной парня. Петров остановился и резко повернулся к Тамаре Ивановне, снова направив на нее свет.

– Почему вы пытались убить меня? – спросил Саша, разглядывая в полумраке ее морщинистое лицо с окровавленным вторым подбородком и обвисшими щеками.

«Попробовать пробить ей голову сейчас, пока она не сопротивляется?» – Петров отставил ногу назад, встав полубоком, чтобы было удобнее ударить женщину куском керамики, но, взглянув на лезвие ее ножа, передумал атаковать.

«Нет, слишком рискованно, она же не в себе, страшно как-то. Пусть лучше просто молча ходит за мной», – рассуждал парень.

Саша обошел медсестру и пошел обратно по коридору, удаляясь от туалета. За спиной слышались шаги и шорох.

– Юрий Эдуардович! – крикнул Петров и обернулся на медсестру. Женщина безвольно плелась за Петровым.

– Дарвин! – кричал Сашка.

Двигаясь во тьме и подсвечивая себе путь экраном телефона, Петров не мог избавиться от ощущения, что медсестра сейчас неожиданно вонзит в него нож. Когда парень дошел до лестницы, то решил проверить сначала четвертый этаж и поднялся наверх.

– Настюха! – крикнул он, выйдя в черный коридор четвертого этажа. – Дарвин!

Петров в очередной раз обернулся и посмотрел на медсестру.

– Ты так и будешь за мной ходить? – спросил он, хотя и понимал бессмысленность попытки вступить с ней в диалог.

Как и ожидалось, женщина молча смотрела на Петрова.

– Подсказала бы лучше, где тут свет включается. – Саша осветил телефоном стены вокруг себя в поисках выключателя, но ничего, кроме рисунков животных, не увидел. Петров побрел по коридору.

– Дарвин! Настька! – После каждого выкрика Саша оглядывался на медсестру, шаркающую за его спиной. Ближе к концу коридора в луче неяркого света Петров увидел какой-то силуэт на полу. Что-то похожее на свернутый ковер, а может… тело? Саша посветил на Тамару Ивановну.

– Ты знаешь, что это? – спросил он у медсестры. Петров не понимал, почему он с ней разговаривает, но ему становилось