– Заносим его в спальню, кладем на тахту, – на правах хозяина распоряжался Олег, я лишь послушно следовала его указаниям.

Скинув ношу в указанном месте, я почувствовала себя так, словно разгрузила вагон с углем. Усталая и опустошенная, я стояла в дверях и наблюдала, как Оболенский снимает с Аркадия ботинки, когда в комнату заглянул парнишка лет двенадцати.

– Снова майора из дома выгнали? – деловито осведомился он, с любопытством рассматривая меня нахальными рыжими глазами.

– Кирилл, познакомься, это Агата, – не отвечая на вопрос малолетнего наглеца, выдохнул следователь. – Агата, познакомься, это мой сын Кирилл.

Я так и прыснула со смеху, уж очень мне напомнил этот разговор беседу из «Алисы в стране чудес».

– Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса, – процитировала я Льюиса Кэррола, внимательно наблюдая за мальчишкой.

Он с пониманием усмехнулся, и я почему-то подумала, что мы станем друзьями.

* * *

Сидя в уютной гостиной, мы ели пиццу, и Олег рассказывал о своей бывшей жене.

– Мать Кирюшки ушла от нас к моему подследственному. Я тогда вел дело о банковских махинациях, вот к председателю совета директоров одного коммерческого банка Наталья и ушла. Теперь живет в Италии и хорошо себя чувствует. Про нас вспоминает два раза в год – на Рождество и на Кирюшин день рождения. Но я на нее не в обиде. Нам с сыном живется замечательно. Он у меня парень умный, начитанный, любит экстремальные виды спорта. А технически как подкован! В компьютерах разбирается получше нас с тобой, да-да, не смотри на меня так, я не вру. Так что и без Наташи не скучаем. Что это я все о себе да о себе? – вдруг спохватился Оболенский. – Расскажи теперь ты.

– У меня все отлично, – улыбнулась я. – Живу я хорошо, если не считать того, что бабушка в больнице с инфарктом, а лучший друг на меня обиделся и второй день не хочет разговаривать.

Я всхлипнула и уткнулась следователю в плечо. Олег отстранился и принялся гладить меня по щеке, приговаривая:

– Ну что ты, Агата, не плачь, все образуется. Теперь у тебя есть я, я не дам тебя в обиду. Ну, иди сюда, я вытру твои слезки…

Покрывая поцелуями мои лицо, шею, и все, до чего он мог дотянуться губами, следователь подхватил меня на руки и понес в спальню.

– Ты не боишься, что Кирюшка не спит? – озабоченно спросила я.

– Да нет, ну что ты, он мальчик послушный, видит десятый сон, – успокоил меня Оболенский.

На пороге спальни я выскользнула из рук кавалера и встала на ноги.

– Нет, я так не могу, – решительно заявила я. – Ты очень симпатичный и все такое, но за стенкой храпит мой клиент, так что не обижайся, сегодня ничего не получится.

– Ну, нет так нет, – покладисто согласился следователь. – Значит, в другой раз. Гостевая спальня к твоим услугам. Пойдем, я тебя провожу.

Комната, в которой мне предстояло спать, была небольшая, но обставленная с размахом и фантазией. Над головой нависал зеркальный потолок, мерцающий разноцветными огнями, широкая кровать была застелена меховым покрывалом, под которым оказалось черное шелковое белье. Не в силах раздеться, я рухнула прямо на покрывало и, не отрывая затуманенного взгляда от чучела из волчьей головы на стене, провалилась в вязкий сон.

Проснулась я оттого, что кто-то меня разглядывал. Олег сидел на кровати и смотрел на меня во все глаза. Я не думаю, что спящая женщина с остатками вчерашней косметики на лице – такое уж привлекательное зрелище, однако, судя по всему, Оболенский находил в этом занятии определенную прелесть.

– Привет, Агата! – поздоровался он. – Ты даже не разделась?

– Я так устала, что сил не было, – пожаловалась я, одергивая юбку.

– Я кофе сварил, а в ванной есть новая зубная щетка, – улыбнулся Олег. – Хватит валяться, соня, вставай скорее!

Сон как рукой сняло, и я вскочила с кровати. Обобрав с себя шерстинки от покрывала, я отправилась умываться, и в ванной столкнулась со своим подзащитным. Пользуясь станком хозяина, Аркадий старательно брился, словно это не он вчера набрался до положения риз.

– Доброе утро, Агата Львовна, – приветствовал меня господин Иванов. – Вы тоже пришли принять водные процедуры?

Он неторопливо провел по подбородку станком, полюбовался на проложенную в пене бороздку и добавил:

– Сразу же после завтрака я переезжаю в отель, оставаться здесь не совсем удобно. Вам тоже не советую надолго задерживаться в этом доме. Нам не нужна дурная слава.

– Да уж, общение со мной может опорочить кого угодно, – усмехнулся Олег, вырастая точно из-под земли.

– Вы меня неправильно поняли, – пошел на попятную клиент. – Я имел в виду соблюдение элементарных норм приличия.

– Кто бы говорил о приличиях, – фыркнула я. – Ваше желание быть на людях влетело нам в копеечку. Олег, не забудь напомнить, сколько ты дал милой официантке, которая вызвала нас в «Тургенев» спасать Аркадия Всеволодовича от наряда полиции, – я приплюсую эту сумму к гонорару.

Из дальней комнаты показалась вихрастая мальчишечья голова и удивленно оглядела людей в коридоре.

– Здравствуйте, – поздоровался Кирилл. – Это что, очередь в ванную? Кто последний?

– Вообще-то я, – невесело усмехнулся хозяин квартиры, – но, думаю, Агата тебя пропустит, а то в школу опоздаешь.

Мальчишка вышел из комнаты и занял позицию у ванной. Чтобы не тратить время зря, я отозвала Олега на кухню и попросила дать координаты Феликса. Следователь недовольно поморщился и скептически протянул:

– Дался тебе этот Белякович! По-моему, ты попусту тратишь время. Я даже не стал вызывать его на допрос, настолько дело кажется мне прозрачным и не требующим дополнительного расследования.

– Да нет же, Феликс Белякович точно что-то знает! – заволновалась я. – Олег, ты сам посуди, запись на камере наблюдения кто-то подделал? Подделал. А кто это мог быть? Только тот, кто занимается охраной здания и контролем за наблюдательными приборами. И Феликс Белякович как раз такой человек.

– Хочу тебя огорчить, – проговорил Оболенский, – кто-то пытался стереть запись с видеокамеры, но установленная в кабинете видеоаппаратура принадлежит к новому поколению, и сохраняет в памяти все имеющиеся записи.

– И что, никак нельзя поменять местами куски этих записей? – усомнилась я.

– Представь себе, нет, – отрицательно качнул головой Оболенский. И, усмехнувшись, добавил: – Ну, разве что перемонтировать целиком прибор и установить в него новую память, предварительно воссоздав на ней нужную картинку, проставив нужное время и дату. Но для этого необходимо быть профессиональным программистом и работать в компании по производству и обслуживанию камер видеонаблюдения не один год.

– А где производят эти самые видеокамеры? – уже понимая, что версия с причастностью к похищению артефакта начальника службы безопасности ускользает из рук, потухшим голосом уточнила я.