Я считаю, ребята, что бассейн вещь стоящая, а? Надо и комсомольцев подключить. Только придется все же на первый раз Вундергая строго предупредить, — последовал одобрительный кивок старшей вожатой. Дамир закончил: — Пожалуйста, будь внимательней, Вундергай, когда построят над бассейном вышку.

Рассказы

Воспитание по системе йогов

Решетка для сушки посуды, что висит над раковиной, давно грозилась сорваться со стены. Предчувствуя эту неприятность, бабушка каждое утро ворчала на Вундергая. А тот с серьезным видом специалиста ощупывал раскачавшиеся шурупы и неизменно повторял:

— Без паники. До завтра потерпит твоя решетка. После уроков посажу шурупчики на алебастр. Потом хоть целую гору тарелок грузи.

— «Завтра, после уроков», — незло передразнивает бабушка. Из старого никелированного чайника она поливает цветы, не переставая упрекать внука в бесхозяйственности. — Все у тебя завтра… Крап подтянуть — завтра, телемастера вызвать — завтра, ковры выбить — завтра, а вот завтрак подавай тебе сегодня.

Бабушка вытряхивает из чайника последние капли настоянной воды, по привычке любовно проводит ладонью по лепесткам райхона, — цветы она разводит в подвешенных за балконом ящиках, — и, вздохнув, идет готовить завтрак.

За столом Вундергай сочувственно выслушивает упреки и даже осуждающе покачивает головой, словно речь идет не о нем. А выйдя из-за стола и получив свои обеденные и проездные монеты, на ходу цепляет башмаки и, хлопнув дверью, тут же забывает обо всех своих обещаниях. Посудите сами, мог ли он помнить о каких-то разболтавшихся шурупах, когда на плечах его громоздится с полдюжины общественных нагрузок, а в голове кишмя кишат новые идеи. Другой давно бы свихнулся, но Вундергай не знает усталости благодаря бесценному допингу — гениальной системе йогов.

А бабушка не теряет надежду. Она с завидным терпением ожидает обещанного, методически стараясь пронять внука упреками…

Всему бывает конец: однажды шурупы сдались, выпустив на свободу решетку со стопкой тарелок и пиал.

Это случилось на рассвете. От страшного грохота бабушка так и подскочила на диване.

— О, аллах!.. Что это? Опять!.. — вскрикнула она, имея в виду землетрясение. Бабушка выжидающе уставилась на люстру, которая раскачивается даже на легких сквозняках, зловеще позванивая. Но в этот раз стеклянные подвески на шелохнулись. В следующее мгновение раздался продолжительный звонок в дверь. Прибежали две соседки — сверху и снизу: подумали, платяной шкаф грохнулся на пол.

— Счастье паше, что не землетрясение, — облегченно вздохнула бабушка и, тем успокоив соседок, направилась на кухню.

Пол был сплошь усеян осколками побитой посуды и украшен двумя шурупами с прилипшими кусочками штукатурки. Решетка с чудом уцелевшим фарфоровым блюдцем повисла на кране. Именно это блюдце, разрисованное красно-желтыми маками, было для бабушки самой дорогой памятью о первых трудовых успехах в трамвайно-троллейбусном тресте, где столько лет проработала вагоновожатой. Когда-то вручили ей это блюдце с чашкой как приз за лучшее исполнение роли Снегурочки на новогодних представлениях. Чашку уронила мама задолго до рождения Вундергая. И вот сейчас драгоценное блюдце торчало меж прутьев алюминиевой решетки перед глазами оцепеневшей бабушки, еще раскачиваясь и грозя тоже превратиться в кучку черепков.

Это уже было сверх всякого терпения.

— Мое блюдечко с маками… Я это чувствовала… просила. Дождалась!.. — И тут в бабушку вселился разъяренный джин. Даже не став спасать последнюю реликвию, она сорвала с крючка половник с длинной ручкой и решительно направилась в комнату Вундергая.

— Не притворяйся там, что ничего не слышал! Сейчас я выбью труху из твоей башки! Хватит с меня! — бабушка яростно толкнула дверь половником, содрав краску. Представляете, если бы это допустил Вундергай! Но ему и без того грозила страшная расправа.

Бабушка ворвалась в комнату одержимая желанием трахнуть половником по макушке единственного внука… И вдруг обескураженно замерла у порога. Как раз в этот момент Вундергай стоял на голове, выполняя самое ответственное, на его взгляд, упражнение. А в таком, далеко не обычном, положении и землетрясение может остаться незамеченным, не говоря уж о какой-то разбитой посуде. Йоги никогда не теряют присутствия духа, даже при появлении вооруженной бабушки.

— О аллах, зачем ты так подшутил, послав мне внука с перевернутой головой! — запричитала бабушка, выпустив из рук грозное оружие. — Если мои добрые деяния того заслуживают, помоги мне, поставь этого негодника на путь безропотного послушания…

Это был крик души. И он не остался незамеченным. Пятки Вундергая плавно опустились, а голова поднялась.

Изумленная бабушка присела на диван, с благодарностью глянув в окно на клочок неба: «Значит, всевышний услышал меня». Потом она перевела взгляд на внука и… перед ней возникла какая-то каракатица со скрюченными ногами: Вундергай перешел к следующему упражнению.

— А ну перестань пугать меня!.. — Бабушка подхватила половник и угрожающе замахнулась.

Даже не моргнув, Вундергай невидящим взором уставился на нее. Вот он снял с правого плеча одну ногу и другую ногу с левого плеча и затем плавным движением скрестил их по-восточному. Положил руки на бедра, надул живот и начал кругообразно перекатывать его, легко управляя мышцами. Казалось, он проглотил никелированный шар, каким играет в цирке силач-жонглер, и вот гоняет его в животе.

Это упражнение на бабушку подействовало почему-то успокаивающе. Она покачала головой, поправила цветастую косынку и хмыкнула:

— Да… не зря отец с матерью у тебя археологи. Где, интересно, они откопали такое чудище… А что школа сделала с твоим именем? Вывернула наизнанку. Ведь я тебя по-человечески Гайратом назвала… Красивое, светлое имя дала. И вот тебе на — до четвертого класса Гай, а потом еще хуже — какой-то Вундергай. Сумасшедшие дети пошли…

— Советую тебе, — нездешним утробным голосом наконец заговорил Вундергай, закончив дыхательное упражнение, — жить по системе йогов и всякую чепуху не принимать близко к сердцу. Начинай пить мелкими глотками теплую водичку, желательно через нос.

— Яйца курицу вздумали учить. Лучше пойди на кухню и раскрой пошире глаза! — снова вскипела бабушка. — Я вот сейчас тебя этим половником так проучу! Навек забудешь свои фокусы!

Вундергай рванулся к двери. Она молниеносно захлопнулась, ключ поспешно провернулся и затем в замочную скважину осуждающе прогудело:

— Значит, так ты бережешь окружающую среду? Цветочки поливаешь, а любимого внука — половником? А еще говорят, что дети их будущее… Хорошенькое у меня настоящее…

Дверь лихорадочно затряслась.

— Открой, шайтан! — с нарастающим гневом прокричала бабушка. Открой сейчас же! Доберусь я до тебя!..

Вундергай понял: выпустить ее сейчас — все равно, что открыть клетку пантеры. Надо было как-то разрядить обстановку.

— Бабушка, родненькая, — сказал он