никогда не виданную ею наяву Матрону. Приснилось девушке, что блаженная надевает ей на голову золотой венец и говорит: «Не пустили тебя ко мне, так получи такой от меня подарок…» Утром Шура заявила родственникам: «Вы меня к Матроне не допустили, так она сама мне во сне явилась!» — и ободрённая побежала в приёмную ВЦИК. Очередь ко «всесоюзному старосте» М.И. Калинину была такая, что неделю в ней стоять — не достоишься; к тому же у Шуры начали спрашивать документы. А какие у деревенской жительницы документы?.. «Они у меня далеко спрятаны. Как очередь подойдёт, я покажу!» — соврала Шура, лишь бы не уходить из очереди. Неожиданно к ней подошла незнакомая женщина, сказала: «Пойдемте со мной, я вас другим ходом проведу». Провела кругом, поднялись они на седьмой этаж, — и в кабинет Калинина. «Садитесь, — говорит Михаил Иванович. — Что случилось у вас?» «У нас взяли лошадь, корову и землю, — отвечает Шура. — Что ж нам, помирать с голоду?» — «Нет, это неправильно сделали. Вам всё отдадут. Идите, не волнуйтесь». На другой день она уехала домой. В деревне Наташа её встречает: «Шурка, долго же ты ездила! Всё нам отдали — и корову, и лошадь». Так и жили сёстры единоличницами.

Рассказ этот — скорее из области легенд, которыми всегда было окружено имя блаженной. Матрона в этой легенде и не присутствует, только является в виде сонного видения. Кстати, сама святая никогда не советовала верить снам, говорила строго: «Не обращай на них внимания! Сны бывают от лукавого, чтобы расстроить человека, опутать дурными мыслями». Но — как знать? Пусть сон о золотом венце был пустым видением, но и он придал девушке силы и отваги, а смелого, как известно, пуля боится. Михаил же Иванович Калинин, как известно, решительно выступал против перегибов коллективизации и крестьянке вполне мог помочь… Во всяком случае, эта история говорит о том, как велика была надежда на помощь блаженной, и как верили в действенность её молитв.

А вот история уже более определённая, рассказанная Ксенией Гавриловной Потаповой:

— Узнала я Матрону в 1935 году. Жила она тогда, в 1935 году, в Вишняковском переулке, недалеко от храма Николы в Кузнецах, в подвале, у племянницы. Мне было тогда 27 лет и я заболела туберкулезом. Врачи не заметили у меня туберкулеза, думали, что сердце, выписали двадцать капель валерьянки. А когда разобрались — в легких уже была каверна. Пришла я к Матроне без креста: боялась его носить; бывало, стану подметать, крест выпадет, а хозяева-то мне и скажут: «Что ж ты удавленника-то носишь, — такая молодая девушка?» Пришла я к блаженной, прошу: «Матронушка, помоги мне!» А она отвечает: «Что, Матронушка — Бог что ли? Бог помогает». «Вот те и Матушка», — думаю. У неё была послушница, — она и спрашивает: «А крест-то на тебе есть?» Матрона за неё отвечает: «Кто ей давал крест-то?.. Они все кресты побросали, а сами ждут, чтоб им Бог здоровья дал». Послушница мне и говорит: «Ты надень крест, тогда приходи. Ты к кому пришла без креста?» Две послушницы тогда у неё были: одна Татьяна, другая Даша, а сперва была Пелагея, — она её выдала замуж за священника. Матрона меня всегда принимала хорошо. Если она кого не хотела принимать — с теми говорила притчами, а со мной простым языком. Ну, а болезнь моя развивалась. Я снова к врачам, — стала я проситься в санаторий, а с путевками было трудно. Пришла к Матушке, спрашиваю: «Что мне делать? В деревню ехать или ждать путевку?» «Путевка-то тебе будет». И действительно, дали мне через две недели путевку в Крым с бесплатной дорогой, — и три месяца пробыла я в Крыму.

Чем же Матрона помогла Ксении Потаповой? Вымолила у Господа возможность поехать в Крым? Или просто предсказала то, что уже было решено врачами? И то и другое возможно: Матрона могла предсказывать, — казалось, она знала все события наперёд, а могла и умолить Бога повернуть ход событий в желательную сторону. Каждый день прожитой ею жизни — поток скорбей и печалей приходящих людей. Помощь больным, утешение и исцеление их. Исцелений по её молитвам было много. Как вспоминала З.В. Жданова: «Возьмет двумя руками голову плачущего, пожалеет, согреет святостью своей, и человек уходит окрыленный. А она, обессиленная, только вздыхает и молится ночи напролет. У неё на лбу была ямка от пальчиков, от частого крестного знамения. Крестилась она медленно, усердно, пальчики искали ямку…»

Заметьте в рассказе К.Г. Потаповой знаменательную фразу блаженной: «Что, Матронушка — Бог что ли? Бог помогает!» Она многим повторяла её, изо всех сил стараясь, чтобы люди поняли: все исцеления, всякая помощь, все чудеса идут только от Господа, а она, Матрона, лишь молитвенница, и сама, своею силою никого исцелить не может. В этом-то и видно её отличие от всевозможных ванг, баб-нюр, потомственных целителей и магистров серо-бурой магии, которые, как чёрным дымом окутаны самолюбованием, сознанием собственного величия. Так святые отцы заповедовали каждому, кто берётся решать людские судьбы: «Приводи людей не к себе, а к Богу. Не заслоняй Бога от людей». Матрона никогда себя не возвеличивала, не восхваляла свою силу, но каждому приходящему напоминала: исцеляет только Бог, помогает только Бог, спасает только Бог.

Какой же запомнилась Матрона близким людям? Сидящей, скрестив ножки, на кровати или сундуке, — с коротенькими, словно детскими, ручками и ножками. Пушистые волосы на прямой пробор, крепко сомкнутые веки, доброе светлое лицо, ласковый голос.

Желая приоткрыть завесу над её духовной жизнью, некоторые любопытные посетители старались подсмотреть, что Матрона делает по ночам. Одна девушка видела, что она всю ночь молилась и клала поклоны.

Она утешала, успокаивала болящих, гладила их по голове, осеняя крестным знамением, иногда шутила, порой строго обличала и наставляла. Она не была строгой, была терпима к человеческим немощам, сострадательна, тепла, участлива, всегда радостна, и никогда не жаловалась на свои собственные болезни и страдания. Матушка не проповедовала, не учительствовала, не изображала из себя всеведущую, — хотя видела и знала много больше, чем те, кто её окружал. Она лишь давала простой ясный совет, как поступить в том или ином случае, молилась о своих гостях и благословляла их. Она вообще была немногословна, и на вопросы приходящих отвечала кратко. Зинаида Владимировна Жданова вспоминала: «Общение с матушкой было такое: придешь, спросишь, получишь облегчение, покой душе, и уйдешь. Матронушка всегда была краткой, без лишних слов и посиделок».

Часто