Ему прекрасно известно, какое это престижное место. У него по всему миру много отелей не хуже, а даже превосходящих «Золотой дворец» в роскоши, но он хочет, чтобы Уинни это увидела и поняла его требования к «Вилле Лоренцо». Вообще-то это название временное. Пройдет не один месяц, прежде чем на месте теперешнего здания возвысится грандиозный отель. Отель «Лоренцо». А пока что… ни одна из его гостиниц не будет носить имя той женщины.

– Я знаю, что предлагает «Золотой дворец», – сказала Уинни. – Ванные комнаты итальянского мрамора, позолоченная сантехника, бассейн курортного типа, собственный выход на пляж…

– Тщательно записывайте все, что мы здесь увидим, – оборвал ее Ксавьер.

– Да, разумеется, – покорно ответила она.

Лимузин остановился, и Уинни быстро вышла.

– У нас есть водитель, чтобы открывать нам двери, – подавив раздражение, заметил Ксавьер.

– Но, помимо водителя, у вас есть еще и управляющий, и я не ожидаю, чтобы он обслуживал меня, сэр.

– Называйте меня Ксавьер, – отрывисто произнес он.

– Да, конечно, сэр Ксавьер, – ответила она, и губы у нее насмешливо дрогнули. Он тоже с трудом сдержал улыбку. Она неукротима, и у нее отличное чувство юмора. И ему начинает это нравиться.

Перед ними появилась элегантная женщина.

– Мистер Рамос, я – Джудит, один из менеджеров «Золотого дворца». Мы рады вашему визиту. Мистер Фонтейн просил поприветствовать вас и передать свои извинения. Он сожалеет, что не сможет лично показать вам отель.

Ксавьер представил Уинни, и обе женщины обменялись рукопожатиями.

– Ваш шарф… из «Гермеса»? – спросила Уинни.

– Да.

Когда Ксавьер вопросительно на нее взглянул, она пожала плечами:

– Я просто делаю заметки обо всем, как вы велели. Пока что я обратила внимание на то, что шарф Джудит стоит дороже, чем весь мой наряд.

Обход отеля занял час. Уинни вежливо переговаривалась с Джудит, задавала вопросы, но Ксавьер чувствовал ее молчаливое неодобрение.

Экскурсия закончилась. Джудит усадила их за столик под большим зонтом на залитой солнцем террасе и заказала закуски и напитки.

Когда она ушла – олицетворение сдержанности и благовоспитанности, – Ксавьер спросил себя, а смогла бы Уинни научиться тому же.

С удивлением он мысленно отметил, что не сомневается в ее способности управлять таким же отелем. Она с легкостью с этим справится. Но он сомневался в ее способности быть такой… ординарной.

Уинни жестом обвела террасу, ноздри у нее трепетали от негодования.

– Вот этого вы хотите добиться на «Вилле Лоренцо»?

Он решил не обращать внимания на ее неодобрение.

– Что объективно вы думаете о «Золотом дворце»?

– Вас интересует, какие я сделала заметки?

– Все еще сердитесь на меня за мою просьбу?

– Я сержусь не из-за просьбы – я сержусь на то, каким тоном вы попросили. Это была не просьба, это было требование.

– Я не привык потворствовать чрезмерной обидчивости моих сотрудников. Моя просьба не была неразумной.

Но она его уже не слушала. Ее внимание было занято маленьким мальчиком – не старше Луиса, – который ходил по террасе и плакал. За ним сквозь стекло ресторана и фойе наблюдали служащие, но никто и шагу не сделал в сторону ребенка.

– О господи!

Уинни вскочила и подбежала к малышу. Опустившись на корточки, она с улыбкой спросила:

– Ты потерялся, дружок?

Мальчик, задыхаясь от слез, кивнул. Уинни утерла ему слезы. Ксавьер огляделся, недоумевая, почему никто из персонала не подошел к ребенку.

– Меня зовут Уинни. Хочешь сесть вон за тот столик, пока твоя мама и папа или няня не придут за тобой? У меня есть лимонад, очень вкусный.

Маленький мальчик моментально оказался у нее на коленях, и она уже поила его лимонадом из своего стакана. Слезы у ребенка высохли, и он заулыбался.

А Ксавьра охватила тоска по сыну. Пора Луису и Пауле закончить развлекаться в Сиднее и приехать на Золотой Берег. Последнее время Луис был очень тихим и замкнутым. Нужно выяснить, в чем дело.

Малыш оставался с ними еще минут пять, прежде чем его нашла няня. Она болтала по телефону с приятелем и думала, что ребенок спит. Ксавьер был уверен, что об этом случае персонал тактично сообщит родителям.

Уинни с воинственным блеском в глазах повернулась к нему:

– Я не могла оставить ребенка без внимания.

– Я рад, что вы это сделали. – Если вдруг Луис потеряется, то дай бог, чтобы нашелся кто-то, похожий на Уинни.

– Итак, вы хотите знать, что именно я отметила в этом пантеоне роскоши? – Скрестив руки, Уинни откинулась на спинку стула.

Он едва не поморщился от ее презрительной интонации.

– Помимо того факта, что шарфик у менеджера стоит больше, чем вся одежда на мне, вы заметили, что все служащие очень красивы?

– Вас это беспокоит? – удивился Ксавьер.

– Да. Потому что хорошими служащими могут быть люди и не обладающие красивой внешностью.

Ксавьер осторожно подбирал слова:

– Такой отель, как «Золотой дворец», дарит своим гостям волшебный праздник. Здесь главное – красота.

Уинни сдвинула брови:

– И вас это не беспокоит?

– Такова жизнь, – сурово ответил он. – И жизнь порой несправедлива…

– О, вы так полагаете?

Он бросил на нее грозный взгляд, который обычно повергал в трепет его сотрудников. Она опустила глаза – не сразу, и не от страха, а потому что рассердилась.

– Что еще вы заметили?

– Например, женщину в ресторане. Она устроила сцену, потому что официантка подала ей капучино, а не латте. Она вспылила из-за чашки кофе.

– Персонал не должен совершать подобных ошибок.

– Персонал – это люди, а не роботы. Будь я здесь менеджером, то никому не позволила бы так разговаривать с моими сотрудниками.

– Вы не сторонник лозунга «Клиент всегда прав»?

– Клиент не всегда прав. Я изо всех сил стараюсь, чтобы выполнять пожелания и просьбы наших гостей в «Доме Эгги», но я требую в ответ уважения. Не было никакой необходимости разговаривать так, как позволила себе эта женщина говорить с официанткой.

Он тоже обратил внимание на скандальную даму – она напомнила ему Камиллу. В душе он согласился с Уинни, но…

– Трудные клиенты – это часть гостиничного бизнеса.

Уинни опустила взгляд в стакан с лимонадом.

– Уважительное отношение касается обеих сторон. Вы обратили внимание на то, как презрительно портье разговаривал с клиентом, когда тот спросил, где ресторан?