– Парту твою отмыть, – последовал спокойный ответ.

– Тут скорее растворитель нужен, – заметил Надыкто, потирая пальцем красную краску. – Давай я лучше пол вытру, а завтра принесу из дому ацетон…

– Пусть тот, кто написал, тот и оттирает! – сказала Наумлинская, вырывая у Надыкто из рук тряпку. Неловко возя ею по полу, тот пытался собрать с пола воду.

Быстро и споро справившись с этой задачей, Ира поставила ведро в угол и зашагала к дверям.

– Я сейчас, – сказала она обернувшись. – Только руки вымою и вернусь.

В ответ Надыкто кивнул. Он не сомневался, что слова эти были адресованы ему. Сейчас Володя испытывал очень странное ощущение. Ему было одновременно и стыдно, и приятно, и обидно. Но самым острым, неожиданным и ярким было некое, совершенно новое для него чувство. И названия ему Надыкто не знал. Еще никто и никогда не заступался за него. Нет, конечно, когда он был совсем маленьким, за него заступался папа, когда во дворе Володю обижали старшие пацаны. Но ведь это совсем другое. Теперь же Надыкто было немного стыдно, что за него заступилась девчонка, и вместе с тем удивительно приятно.

Вернувшись, Наумлинская подошла к Володе и тихо спросила:

– Можно я с тобой сяду?

– Конечно, – живо отреагировал Надыкто.

Вместе перенесли они на новое место Ирины тетрадки и учебники. Но, разложив их на парте, Наумлинская нахмурилась:

– Нет, я так не могу, – сказала она, доставая из рюкзака журнал «7 дней». – Надо хотя бы прикрыть это безобразие…

– Постой, – сообразил Надыкто. – Давай за твою парту пересядем!

– Точно!

Действуя четко и слаженно (поскольку до начала урока оставалось совсем мало времени), они побросали вещи по сумкам и успели разложить их на новом месте, прежде чем прозвенел звонок на урок. Публика же наблюдала за их действием в почтительном молчании. И даже знаменитый выскочка и острослов Фишкин не позволил себе в их адрес никакого комментария.

Вернувшись домой, Ира первым делом кинулась к телефону. Во-первых, ей до ужаса хотелось поделиться со Снегиревой новостями, а во-вторых, надо было узнать, почему Гали не было в школе. В трубке раздавались длинные гудки. Наумлинская позвонила через полчаса – эффект тот же. А когда, примерно через час, к телефону и в третий раз никто не подошел, Ира быстро собралась и вышла из дому.

Лишь после того как Наумлинская в третий раз нажала на кнопку звонка, она услышала за дверью шаркающие шаги.

– Привет, – растерянно улыбнулась Ира, увидев опухшее лицо подруги. – Заболела?

– Типа того, – охрипшим голосом ответила Галя. – Заходи.

– А чего ты к телефону не подходишь? – сбрасывая с ног ботинки, обеспокоенно спросила Наумлинская.

– А я его выключила, – последовал безразличный ответ.

– Зачем?

– Просто так…

– У тебя что-то случилось, Галь?

– Случилось.

Внимательно выслушав рассказ подруги, Ира заявила:

– В общем так: сейчас ты мне скажешь, где живет этот твой Игорь, и я поеду к нему.

– Не надо, – слабо махнула рукой Галя. – Он все равно тебе не поверит. Только время зря потратишь.

Но Ира ничего не желала слушать. Настрой у нее был самым решительным, и, почувствовав это, Снегирева решила пустить все на самотек. Галя чувствовала себя настолько изможденной, что сейчас ей хотелось одного – чтобы ее оставили в покое.

Роман с Игорем отнимал у нее столько энергии и душевных сил, что девушка по-настоящему устала. Сейчас ей даже казалось, что она желает, чтобы все это наконец прекратилось.

Они познакомились примерно года полтора назад. Познакомились через Интернет, а когда встретились, Галя увидела, что Игорь прикован к инвалидной коляске. Но девушка и парень влюбились друг в друга с первого взгляда, и Галя, общаясь с Игорем на равных, вскоре перестала замечать, что он не такой, как все. Однако Игорь был уверен, что Галя встречается с ним лишь из жалости, и при каждой встрече изводил ее разговорами о том, что они должны расстаться. А однажды Игорь позвонил Гале и сказал, что теперь, когда он узнал, что никогда уже не сможет ходить, потому что операция стоит слишком дорого, он якобы не хочет мучить ни себя, ни ее. «У нас нет будущего», – сказал Игорь, подписывая их роману приговор.

Но Снегирева не успокоилась. Втайне от Игоря она позвонила во «Времечко», и к ней домой вскоре приехала съемочная группа. Еще она отправила на конкурс свою поэму. За первое место была обещана очень крупная сумма. Словом, девушка, используя все доступные и достойные способы, раздобыла требуемую сумму. Но Игорь, узнав от Тополян о планах Снегиревой и, посмотрев по телевизору передачу, в которой была рассказана история их любви, наотрез отказался принимать от Гали деньги. Тогда Снегирева сама разыскала лечащего врача Игоря, всучила ему деньги, и вместе они придумали план. Врач скажет Игорю, что ему якобы удалось «выбить» деньги на операцию из Министерства здравоохранения.

В итоге Игорю сделали операцию, и она, к великой радости его родителей и Галины, прошла удачно. И вот теперь, когда Игорь начал ходить и даже, как мы видели, пытался бегать, и, казалось бы, их отношениям уже ничего не должно было угрожать, случилось то, что случилось…

После всего этого вконец измученная девушка решила для себя так: не судьба, значит, им с Игорем быть вместе. Проплакав всю ночь, она взглянула утром в зеркало и снова завалилась в кровать. Телефон Снегирева выключила не только потому, что не хотела, чтобы ее беспокоили из школы. Она вообще никого не хотела ни видеть, ни слышать. Даже Игоря.

И вот теперь она снова нервно бродит по комнате взад-вперед, гадая, поверит ее ненаглядный Игорек рассказу Наумлинской или нет.

– Если она это стихотворение написала для тебя, то почему же тогда сама мне об этом не сказала? – допытывался Игорь, разливая по чашкам кипяток. – Ой, – смутился он, – я же забыл спросить, что ты будешь – чай или кофе?

– Мне все равно, – отмахнулась Наумлинская. – И как это Галка с тобой полтора года встречалась? – сокрушенно покачала головой девушка.

– А что такое? – насторожился Игорь.

– Да с тобой же просто невозможно общаться. Я тебе говорю, а ты не слышишь! Галя дала мне слово, что ни при каких обстоятельствах никому не расскажет о том, что я попросила ее написать это стихотворение, – громко и четко, будто разговаривала с тугим на ухо человеком, произнесла Ирина.

– Так как, говоришь, этого рыцаря-невидимки фамилия? – снова пропустив объяснения Наумлинской мимо ушей, спросил Игорь.

– Надыкто, а что?

– Ну и фамилия! – усмехнулся тот.

– Нормальная фамилия, – обиделась за друга Ира. – Чего ты вообще к нему привязался?