Когда археологи с опаской спустились вниз, они были разочарованы. П. Дюбрюкс писал позднее: «Разрушенные доски и бревна, изломанный катафалк, повреждение стен, частью уже обрушившихся, частью угрожавших падением, все это заставило меня сказать г. Стемпковскому, оставшемуся наверху, тогда как я с работниками вошел в склеп, что он уже обыскан». Однако с этим заключением он явно поспешил. Когда начали расчищать погребальную камеру, все были поражены — одна задругой последовали находки, причем каждая из них была неожиданней, богаче и интереснее другой.

Мужскую гривну на концах украшали фигурки скифских всадников

Археологам фантастически повезло: все три найденных погребения оказались нетронутыми. В главном из них был захоронен представитель высшей знати, возможно, царь или знатный воин. Его одежда и войлочная шапка в форме башлыка были богато украшены золотыми бляшками. На шее лежал массивный золотой обруч-гривна с фигурками верховых скифов на концах. Руки и ноги мужчины украшали золотые браслеты тончайшей ювелирной работы. Рядом лежало оружие: лук и стрелы, меч и поножи. Рукоятка и ножны меча, а также горит — футляр для лука и стрел, — были обложены золотыми пластинками, а бронзовые поножи — покрыты позолотой. Там же оказалась рукоятка кожаной нагайки, оплетенная золотой лентой, точильный камень в золотой оправе и роскошная золотая чаша с чеканными изображениями.

Возле мужчины, на полу, лежала женщина, очевидно, его жена или наложница. Ее одежда также была расшита сотнями золотых и электровых (сплав золота и серебра) бляшек, а голову украшала электровая диадема. Здесь же были найдены золотые подвески — подлинные шедевры ювелирного искусства. Шею погребенной украшали ожерелье и золотая гривна, а руки — два широких золотых браслета. Здесь же находилось бронзовое зеркало, ручка которого была покрыта листовым золотом, а у ног — круглый сосуд из электра со сценами из жизни скифов.

За саркофагом царя лежали скелет раба-конюха и кости лошади. В склепе были обнаружены также греческие бронзовые поножи (кнемиды) и шлем, два серебряных позолоченных таза, целый набор серебряных сосудов и масса других ценнейших находок. Спустя почти два века можно уверенно говорить о невероятном везении первооткрывателей Куль-Обы. В реальной жизни подобные открытия встречаются чрезвычайно редко.

Современники были также ошеломлены. Вот что писала 8 октября 1830 года газета «Одесский вестник»: «Никогда еще в сем краю не было сделано подобного открытия в отношении к древностям. Золота разных достоинств содержится в них до 8 фунтов». Как видим, восторг в основном вызвал блеск золота, его количество и качество. Что надо было сделать? Только взять его, всего лишь внимательно зачистив склеп. Но полностью выполнить эту, казалось бы, простую задачу так и не удалось.

Всего лишь три дня шла интенсивная расчистка склепа и находившихся в нем вещей. Сегодня надо признать, что для изучения такого уникального памятника — это немного. Но если учесть уровень развития науки того времени, то вполне объяснимо. К тому же работать было опасно: в любой момент стены погребальной камеры могли обрушиться. Очень мешали и сотни любопытных, нахлынувших из Керчи и окрестных деревень, как только весть об открытии разнеслась по округе. Впоследствии П. Дюбрюкс так писал об этом: «Этих любопытных собралось здесь несколько сотен человек… они были свидетелями, как… огромный камень, отделившийся от свода…упал на то место, где я находился с двумя работниками несколько минут перед тем, и которое было мною оставлено по случаю жаркого спора с офицером, заградившим свет, чтобы самому лучше видеть, и таким образом спасшим нам жизнь…»

Сосуд с изображением сцен из жизни скифов из кургана Куль-Оба — подлинный шедевр античного искусства

Но, несмотря на опасность обвала и множество зевак, к концу дня 24 сентября работа в основном была закончена. Оставалась неисследованной лишь небольшая часть склепа. Несмотря на огромное количество посторонних свидетелей, П. Дюбрюкс почему-то был уверен, что ночью никто не решится войти в гробницу. Он наивно полагал, что сотни любопытных зрителей видели, как обрушилась южная стена, чуть не задавившая археологов, и не рискнут испытывать судьбу.

Тем не менее в целях предосторожности вход в склеп был все же завален большими камнями. Возле него был оставлен караул — полицейский чиновник с двумя служителями. Однако те решили не оставаться холодной ночью вдали от дома. Об уровне дисциплины свидетельствует тот факт, что, сославшись на отсутствие пищи и другие неудобства, охранники покинули курган. Как писал позднее в отчете П. Дюбрюкс, караул оставил вверенный ему пост самовольно. В то же время он не отрицал, что лично присутствовал при рапорте градоначальнику о снятии караула и не возражал против этого. Как это можно было объяснить — непонятно! Другой на его месте сам бы просидел всю ночь с охранниками на кургане. Видимо, он был твердо убежден, что ничего интересного в погребении уже не осталось, а ночью никто не будет рисковать собственной жизнью. Плохо же он знал русский народ и не оценил мистическое притяжение золота! Его ошибка дорого обошлась науке.

Когда утром следующего дня П. Дюбрюкс вернулся на курган, то застыл в ужасе. Произошло то, что и должно было случиться: вход в склеп был расчищен от камней. Неисследованная его часть была очищена, все угрожавшие падением камни отвалены в сторону, а огромные плиты пола грубо выворочены из земли. Трудовой подвиг грабителей даже вызывал невольное уважение…

После ограбления Куль-Обы И.А. Стемпковский отдал строжайшее распоряжение об охране входа в гробницу: днем был поставлен караул, а ночью курган охранял конный патруль. Но было уже поздно. Несмотря на принятые меры, в склепе нашли только отдельные мелкие бляшки, не замеченные грабителями. Кроме того, жажда золота, по словам П. Дюбрюкса, «превозмогла страх тюрьмы, а тем более смерти», и каждую ночь несколько человек отправлялись грабить курган. Несмотря на охрану, 28 сентября рухнувшая северная стена сильно ранила в ногу двоих из них. После этого случая ночные посещения прекратились, тем более что склеп уже представлял собой лишь груду камней. К тому времени прекратили работу и археологи. Однако история на этом не закончилась.

Вскоре распространился слух, что в городе тайно продают мелкие золотые вещи. Слух полностью подтвердился, когда в начале зимы П. Дюбрюкс увидел у скупщиков древностей большую часть похищенного золота. Через одного из грабителей, некоего Дмитрия Бавро, грека по происхождению, он установил картину ограбления.

…Вечером 24 сентября археологи покинули курган, и вскоре был снят караул. Как только немного стемнело, около десяти человек, прятавшихся за холмом, разобрали камни у входа и проникли в склеп. Там они сдвинули камни на середину камеры, и нашли в неисследованной ее части большое количество золотых бляшек. Внимательно осмотрев каменный пол, они заметили несколько аналогичных бляшек в щелях между плитами пола и принялись немедленно выворачивать их. И не напрасно: под одной из плит вскоре открылся тайник, содержавший несметные богатства. В данном случае грабители проявили больший профессионализм, чем исследователи кургана.