почему он меня знает?

— А он все про всех знает.

* * *

Через полчаса Кубик и полковник вернулись. Ничего они не нашли. Кубик многозначительно изрек:

— Потом надо будет внимательно осмотреть не только предполагаемое место преступления, но и близлежащие помещения.

— Вы у нас останетесь? — спросила Ада.

— Если не возражаете.

— Вот и прекрасно! Я недавно перевезла рояль из городской квартиры. После ужина мы пойдем в холл. Я зажгу свечи.

Я сделал вид, что обрадовался:

— Рояль — это прекрасно.

Министр спросила меня:

— Вы поете?

— Увы, нет, — полный грусти, ответил я.

И поведал им историю о том, как во французской комедии «Любовь и две девы» я должен был играть молодого человека по имени Пьер Лабузи. Там одна из дев берет арфу и говорит мне: «Спойте нам, Пьер». Дальше в тексте было написано: «Пьер Лабузи поет басом». Послушав меня на первой репетиции, режиссер внес в текст правку: «Пьер Лабузи поет звонким тенором», а после третьей репетиции написал: «Пьер Лабузи молчит».

Все засмеялись.

— Ты хорошо рассказываешь, Борис, — сказала Ада. — Ты настоящий актер.

Полковник спросил меня, есть ли в городе, где я работал, оперный театр.

И я снова рассказал им смешную историю. На этот раз про баса из нашего оперного театра.

Все смеялись. Словом, развлекал я их как мог. Вдруг раздался душераздирающий крик. Кричала женщина.

— Всем оставаться на местах, — распорядился Кубик и побежал в сторону, откуда раздавался крик.

Через минуту он привел Вильму. Платье у нее было разорвано, чулки спущены.

— Я рассматривала картины. Вдруг стены разверзлись и появились трое. Они бросились на меня. Я закричала. И они исчезли.

— Нельзя их упустить! — распорядился полковник. — Далеко они не уйдут. Женщины, оставайтесь с Вильмой.

Ада посоветовала:

— Лимону возьмите. У нее ключи от всех комнат.

Полковник, Кубик и Лимона убежали. Леонард поплелся за ними.

— Они не успели покрасить тебе задницу, как Лимоне? — спросила Вильму практичная Дина.

Та не реагировала. Дина и Ада подошли к ней. Повернули, подняли юбку, спустили трусы и колготки. И перед моими глазами возник тощий белый зад.

Вернулись полковник и Кубик.

— Осмотрели все стены, — доложил обществу полковник. — Не только трещин — ни одной царапины нет.

А Кубик резонно заметил:

— Кроме того, я полагаю, что люди не могут проходить сквозь стены.

Ада помогала Вильме одеться:

— Хорошо, что не успели покрасить! Но пора ужинать.

Ужинать действительно было пора. Мы пошли в столовую. Я шел и размышлял. Не то странно, что не покрасили, а то, что она безропотно показала голую задницу. Просто так женщины голую задницу не показывают. Не к добру это! Тут уж не Островский. Тут Оскар Уайльд.

Глава третья

Убийство номер один

18. Ночной разговор

Свидетель Леонард Белый, предприниматель

Вечером после ужина я спросил Вильму:

— Что произошло?

— Не могу понять. На меня напали какие-то люди, я начала кричать. Они меня отпустили и убежали.

Я хотел еще о чем-то ее спросить, но она меня остановила:

— Я устала, хочу спать.

И пошла к себе в комнату.

Когда все легли, я сел в машину, доехал до ближайшего кафе, оттуда позвонил маме. Рассказал все, что со мной произошло за день.

Мама, как всегда, была осторожной:

— Никто не подслушивает наш разговор?

— Никто.

— Дину Дарте видел?

— Да.

— Она тебя узнала?

— Нет.

— Она не могла не узнать. Просто делает вид. Она еще Дарте?

— Не знаю. Она представляется как Дина и все.

— У тебя роман с девчонкой из министерства?

— Не то чтобы роман…

— Это хорошо, если роман. Хоть не будешь пялить глаза на взрослых женщин. И учти: в любой момент я позвоню Дине. То, что ты не художник, знает только девчонка?

— Да.

— Она не замужем?

— Вроде нет.

— Кто еще на вилле?

— Домработница со странным именем Лимона и актер, его зовут Борис. По-моему, его клеит хозяйка. Она очень красивая.

— Но тебе больше понравилась девчонка из министерства.

— Да, но я…

— Не сори деньгами.

Через двадцать минут я уже был на вилле. Поднялся на второй этаж, постучал в комнату Вильмы.

В коридоре появилась Лимона:

— Вы перепутали комнаты?

— Да.

— Я вас провожу.

И довела меня до моей комнаты.

— Спокойной ночи. Завтрак в девять на веранде.

19. Белоснежка в сахарнице

Я проснулся в восемь, без пяти девять поднялся на веранду. Ада и Вильма уже пили кофе. Позже подошел Борис. С полчаса поговорили о каких-то пустяках, потом хозяйка уехала в город.

Я снова пытался пригласить Вильму к себе в комнату, но, как и накануне, она не согласилась. Я решил перейти в наступление:

— Я уже второй день исполняю все твои желания, а что имею взамен? Мало того что совершенно не занимаюсь делом, ради которого приехал, но еще вынужден разыгрывать из себя специалиста по картинам, в которых абсолютно ничего не смыслю.

— А тебе ничего и не нужно смыслить. Главное, чтобы никто не догадался, кто ты на самом деле.

— Ада и Борис верят, что я специалист по картинам. Но Дина может меня узнать.

Вильма насторожилась:

— Дина тебя знает?

— Она приезжала к нам в страну на похороны моего дедушки, он был ее дальним родственником. И мама меня с ней познакомила. Она никогда не упускает возможности познакомить меня с деловой и решительной женщиной. Она считает, что я слишком стеснителен и без деловой и решительной женщины рядом пропаду. Мне уже почти тридцать лет, и я могу с полным основанием считать себя неудачником. По крайней мере, в дамском вопросе. Женщины, которые мне не нравятся, норовят женить меня на себе. А те, которые нравятся, — тут только дружеские отношения. А ты… Ты очень красивая девушка. И очень деловая. Ты мне очень нравишься.

Вильма укоризненно посмотрела на меня:

— Я занимаюсь серьезным политическим вопросом, а ты предлагаешь мне мелкую интрижку.

Я не согласился:

— Это не мелкая интрижка. Папа сделал предложение маме на второй день знакомства. И они живут счастливо уже тридцать лет. Мы тоже знакомы второй день. Самое время предложить тебе руку и сердце. И я предлагаю. Мама будет очень довольна. Ты — красивая, решительная девушка. Сотрудник министерства культуры.

— После того как я с тобой сюда поехала, меня выгонят из министерства, и я останусь без работы.

К такому повороту я был готов:

— Какого цвета у меня портфель?

— Белого.

— Верно. А какого цвета на мне был костюм, когда мы познакомились?

— Тоже белого.

— А галстук?

— Белого.

— А почему?

— Потому что у тебя