– Я прошу не касаться моей семьи, – ледяным тоном отрезал глава Скандинавского ковена. – Иначе мы можем углубиться в генеалогию вашей фамилии и обсудить сомнительное право рода Аль-Бейруни на главенство в Магрибском ковене. Ваш прадед ведь, кажется, был внебрачным сыном?

Даже сквозь смуглую кожу было видно, как Омар побагровел.

– Довольно! – великий магистр поднялся. – Выношу предложение мессира Крайника на голосование.

Тревожный ропот разлетелся по собранию. Устранение главы ковена дело нешуточное, тем более по решению Темной Ложи. Имена подписавших смертный приговор Фреймусу войдут в хроники, а темники всегда предпочитали обустраивать такого рода дела без документальных свидетельств.

Магистр подошел к окну. Особняк, в котором проходили заседания Ложи, располагался на одной из тихих улочек Вены, в исторической части города, рядом с набережной. Магистр посмотрел на изгиб мостовой, блестевшей после дождя, на серую гущу сада, выходящего к Дунаю.

Из окон третьего этажа было видно всю охраняемую территорию перед домом. Бойцы из личной гвардии Мейсснера, его «Золотая сотня», в защитных светло-серых костюмах с золотой искрой казались героями саги о звездных войнах. В соседних зданиях на оборудованных позициях расположились снайперы. Магистр на собственную безопасность не скупился, тем более сейчас, когда он уже предпринял некоторые действия в отношении Фреймуса.

К воротам подъехал мотоциклист в глухом шлеме, затянутый в черно-красный кожаный костюм. Он продемонстрировал пропуск охраннику, и…

Магистр подался к окну. В руке мотоциклиста покачивался кулон, не разобрать деталей, но Мейснер почти не сомневался, что это медальон из темной яшмы. Этот медальон передавался из поколения в поколение семьи Заришей, которая уже четыреста лет выполняла самые щекотливые поручения для Мейснеров.

Под мышкой мотоциклист держал коробку. Охранник просветил ее сканером, но ничего подозрительного не обнаружил.

Великий магистр проследил путь гостя до входа. Скоро он поднимется на третий этаж.

«Старик Зариш все еще на высоте, – подумал он. – Я отдал приказ всего четыре дня назад, еще до начала биржевой атаки на наши активы. Сразу после первого отчета из «Утренней звезды». Интересно, кого же Зариш послал? Внучку? Или сыновей?»

– Мессиры, – сказал он звучно, привлекая внимание. – Мессир Крайник абсолютно прав. Как великий магистр Темной Ложи я взял на себя смелость и самолично распорядился урегулировать вопрос с мистером Фреймусом.

– Что значит «распорядился»? Что значит «самолично»? – подскочил Брандт. – Без одобрения Ложи?!

– Это немыслимо, Мейснер, что вы себе позволяете?!

– Так это вы спровоцировали его?!

Тяжелые двери открылись. На пороге стоял мотоциклист – он по-прежнему не снимал шлема, и Мейснер отметил эту разумную предосторожность. Ни к чему адептам знать, как выглядит один из его личных убийц.

Мотоциклист легкими шагами простучал по отполированному паркету, поставил коробку на стол – перед магистром. В руке его был зажат медальон семьи Заришей. В форме льва, вставшего на дыбы, с мечом в лапе. Герб рода Мейснеров.

– Мессиры! – громко сказал магистр. – Наши проблемы решены. Альберт Фреймус более не будет досаждать темным фамилиям.

Он коснулся коробки. Та вздрогнула, раскрылась, как переспевший плод, словно ожидала одного его прикосновения. Магистр отшатнулся.

На столе перед ним лежали отрубленные кисти рук – морщинистые ухватистые старика Зариша, мощные с рыжими волосами лапы его сыновей, даже изящные кисти его внучки, юной Заремы.

– Мой господин просил передать это вам, – голос из-под шлема звучал глухо, но можно было понять, что обладатель его молод. – Кажется, это ваше.

– Как это понимать?! – адепты вскочили, не в силах оторвать глаз от страшной посылки.

– Кто вы такой? – спросил магистр, нажимая кнопку вызова охраны. Фреймус его переиграл – но как? Зариши были лучшими в своем деле!

– Мы дети «Утренней звезды», – мотоциклист поднял шлем и посмотрел на Иоганна Мейснера сверкающими темными глазами. – Мы миньоны Альберта Фреймуса, повелителя всех адептов Темного искусства.

– Вот как, – магистр из последних сил сохранял спокойствие, несмотря на окровавленные обрубки под носом и истерические вопли адептов. Где охрана, черт возьми?!

– Кто объявил его нашим повелителем? И по какому праву?

Миньон посмотрел насмешливо.

– Права не дают, их берут, мессир, – усмехнулся он. – Разве это не главный принцип адептов? – Он обвел глазами притихший зал. – Подумайте, мессиры, какую сторону занять, и думайте быстрее – иначе скоро будет поздно. Уже завтра мой повелитель будет держать в руках весь мир.

Он повернулся к выходу.

– Стоять! – завизжал Карл Брандт, бестолково размахивая короткоствольным револьвером. – Что вы сделали с моим мальчиком?! С моим Хеннигом?! Где он, отвечайте!

Какая-то тень промелькнула в глазах миньона. Жалость? Печаль? Воспоминания?

– Хенниг был слишком слаб, он не прошел нигредо. Жаль, он был бы хорошим товарищем.

– Тебе… жаль?! – Брандт задыхался, потное лицо его покраснело.

– Карл… – предостерегающе произнес магистр.

Грянул выстрел, пуля ударила высоко над головой миньона. Брандт прицелился вновь…

Посланец Фреймуса сдернул перчатку – волна незримого жара прокатилась по залу, великий магистр уловил ее как дымное марево, которое сгустилось над Брандтом. Тот завопил, выронил револьвер, рухнул на стул, сжимая обожженную руку. От паркета поднимался дым. Комок раскаленного металла, бывший прежде револьвером, прожигал пол. Один за другим дробно ударили выстрелы – это рвались патроны в барабане револьвера, пули продырявили резные панели над головой Мейснера, одна просвистела над самым ухом.

Магистр судорожно давил на кнопку.

– Они не придут, – сказал миньон. – Ваши люди мертвы, мессир Мейснер. Сожалею.

Иоганн бросился к окну. Бойцы «Золотой сотни» лежали на земле там, где их застала смерть. Никто из них не успел схватиться за оружие, стеклопластиковые латы, последняя разработка «Троллькарл индастриз», бессмысленно блестели на солнце, выглянувшем из-за туч.

Ноги охранника в форменных брюках торчали из будки, в распахнутые ворота один за другим заезжали черные фургоны.

Миньон надел перчатку – в глаза Мейснеру бросилась плотная ярко-красная кожа запястья.

Снял шлем, пригладил черные волосы.

– Это же младший Фламмель, – пробормотал Август Сведенборг. – Эжен…

– Здравствуйте, дядя Август. Господин приносит извинения, но ваша корпорация необходима для осуществления его планов.

– Его планов? – переспросил Август. – И какие у него… планы?