«Хюгге — сложное понятие; создать атмосферу хюгге — значит заставить человека почувствовать себя в привычной обстановке, в месте, где о нем заботятся, где его уважают.

Когда мы начали работать над ресторанами Noma, шеф-повар сети Рене Редзепи дал нам лишь одно указание. Он не хотел, чтобы между гостями и едой стояли какие-то искусственные концептуальные препоны. Ему нужен был честный ресторан — место, где кормят, без всяких ухищрений и прикрас. И мы постарались максимально стереть эту черту между эстетикой и функцией».

«Цветовая гамма помещения зависит от используемых материалов. Цвет органического материала чаще всего отражает историю его происхождения — по цвету можно понять, какой обработке подвергся материал, откуда он. В то же время цвет усиливают базовые характеристики: текстура, рисунок, насыщенность. Также важно помнить, что после того, как наша часть работы будет завершена, пространство наполнят другие элементы, и только тогда его можно будет считать законченным. Еда, многоцветная и красиво разложенная на тарелках, должна быть в центре внимания, как и люди в зале, — поэтому мы стремимся использовать мягкие, приглушенные оттенки».

«Халат — самая интимная одежда, его носят только дома и в ситуациях, когда чувствуется полная безопасность. Человек в халате уязвим, он не готов столкнуться лицом к лицу с внешним миром. В халате вас видят только близкие.

Розовый халат появляется в нескольких сезонах „Наследия“. Он принадлежит матери главных героев: в первом и втором сезоне взрослые дети носят его по очереди. Это символ того, что, несмотря на интриги, жестокость и враждебность, они связаны.

Младшая дочь Сигне много лет жила отдельно от семьи — ее отдали на усыновление, когда она была совсем маленькой. На этой фотографии (сцена из второго сезона) на ней тот самый халат. Для меня это свидетельство, что ее наконец приняли в семью».

«Я исхожу из принципа, что хюгге возникает в тех местах, которые не требуют от нас соблюдения определенных правил поведения, где мы можем быть самими собой. Когда вы входите в комнату и начинаете нервничать, бояться, что оставите отпечатки пальцев на полированном стеклянном столике, это не хюгге.

Но если на стене пятно от красного вина, а в полу трещины, это говорит о том, что в доме живые люди, и у них тоже бывают маленькие неприятности. В таких комнатах можно быть самим собой, расслабиться, погрузиться в хюгге. Если что-то сломается, это можно починить.

Именно такое пространство я стремилась создать в фильме „Люди и цыплята“».

«Для меня хюгге неотделимо от компании друзей и родных. Создавая хюгге-пространство, я часто включаю в него видимые напоминания, что в комнате живут люди, которые общаются друг с другом.

Например, кусок дерева с крыльями на стене — подарок главных героев их матери, детская поделка. Такие подарки можно увидеть по всему дому; они свидетельствуют, что когда-то здесь жила семья, бегали дети и занимались творчеством.

На самом деле это не просто кусок дерева. Эту поделку сделали мой отец и мой сын.

Я росла в семье учителей рисования в 1970-е. „Поиск формы“ был важным элементом их концепции преподавания. Кусок плавника с крыльями — отличный пример этой концепции: когда ищешь формы повсюду, их можно увидеть в природе. По отдельности эти куски дерева ничего не значат, но если соединить их, получится нечто новое».