«Дом матери в сериале — дом художника. Я стремилась создать в нем атмосферу мастерской Санта-Клауса. Здесь работа над предметами искусства идет прямо в гостиной, бок о бок с повседневными делами. И мы понимаем, что в этом доме мечты, идеи, домашние дела и обязанности неотделимы друг от друга.

Правильная атмосфера и ощущение „живого дома“ для меня всегда важнее эстетики, порядка и стандартов. В своей жизни я тоже замечала, что, отпуская контроль и снижая планку, не пытаясь все упорядочить, я получаю хюгге.

В Дании развита культура гостеприимства. Когда я приглашаю друзей в гости, это чистое хюгге. Особенно если я не пытаюсь все спланировать, а разрешаю гостям прийти чуть пораньше и помочь с приготовлениями. А самое-самое хюгге обычно начинается после ужина. За столом гости и хозяева обычно стремятся вести себя определенным образом, соответствовать невысказанным ожиданиям. Но истинное счастье в спонтанности. Хюгге возникает еще до ужина, когда за кухонным столом сидят двадцать человек, хотя место есть только для восьми. И после ужина, когда мы смеемся, потому что кто-то за вечер умудрился заполучить фингал под глазом, а кто-то влюбился по уши. Это не было запланировано, но так уж случилось».

«У меня хюгге ассоциируется и с темнотой, и со светом. Зимой, в темные месяцы, вся жизнь протекает в четырех стенах, и дом должен быть уютным — иначе никак. Мы собираемся у очага, заворачиваемся в пледы, зажигаем свечи, садимся поближе друг к другу и задергиваем шторы, защищаясь от темноты за окном. Когда в феврале, марте и апреле дни становятся длиннее, мы все чаще выбираемся из своей норы. Однажды весенним вечером мы упрямо, дрожа от холода, сидим за уличным столиком кафе и пьем пиво, ежась от ветра. Но мы не уходим и продолжаем в том же духе, и такие вечера, как ни странно, полны хюгге; мы объединяемся против холода и чувствуем себя победителями — мы снова это сделали! У нас получилось!»

«Когда наступает лето и даже ночью светло, хюгге перемещается на побережье. Семьи уезжают за город, устраивают пикники на пляже у перевернутых лодок, снова встречаются со знакомыми, которых не видели всю зиму, и обмениваются сплетнями обо всем, что случилось за год. Мы целыми днями читаем книги и бесцельно гуляем, пока не начинается дождь. Тогда мы прячемся в доме, печем фруктовые пироги и читаем комиксы про Дональда Дака. Но стоит солнцу выглянуть снова, как мы перемещаемся на террасу и обедаем, едим ржаной хлеб, пьем пиво, ездим на рыбалку, купаемся и живем на пляже в те недолгие месяцы, когда это возможно. Эта жизнь — самое счастливое время, самое хюгге, и, прячась под теплым одеялом зимой, я вспоминаю эту летнюю эйфорию».