– В пустыне нам рассказывали, что химеры регулярно переходят из одного мира в другой через произведения искусства, помните? Но Цитадель форсирует их передвижения. Она выталкивает химер в реальный мир и заставляет их служить ей. Наша задача – отправить этих химер обратно в Мир Снов. И когда защита Цитадели ослабнет, у нас появится шанс узнать ее Великую Тайну и заставить открыться миру.

– И мы должны верить, потому что тебе это приснилось?

Энндал положил руку на плечо Леонеля, чтобы заставить его замолчать.

– Если то, что ты говоришь, правда, Брисеида, то мы в любом случае должны отправиться в наш следующий пункт назначения, чтобы найти этих химер. И если мы их обнаружим, то никто не усомнится в твоем сне.

Энндал смотрел на нее своими прекрасными светлыми глазами, ожидая, пока она кивнет. Он поверил ей. Леонель выводил ее из себя, а задумчивость и нерешительность Лиз и Менг Чу ужасно обижали. Но она должна была признать, что не может винить их за недоверие к ее сну, когда она сама находила его нелепым. Девушка вздохнула и указала пальцем на Леонеля.

– Леонель пришел из 1917 года, он должен быть прямо передо мной.

Лиз потянула Леонеля за собой. Эней ждал на другой стороне. Трое мужчин среднего возраста остались в центре. Они знали, что Энндал родом из эпохи раннего Средневековья, точнее, из 1450 года, но время двух других оставалось неясным. Менг Чу, пожилой мужчина с гордым взглядом и высоким седым пучком, прекрасно знал, как правильно вести себя в свое время. Но китайская система летоисчисления была неизвестна остальным и затрудняла понимание. Что касается Оанко, то его концепция времени оставляла желать лучшего.

Брисеида поняла, как она гордится тем, что является частью такой невероятно абсурдной группы. Неважно, что Менг вел себя отвратительно, или что Леонель иногда раздражал ее… Находясь рядом со своими спутниками, она чувствовала себя сильнее, чем когда-либо.

Лиз пихнула ее локтем.

– Так, ты спишь или помогаешь мне?

Девушка искала подсказки в образе жизни каждого человека. Оанко жил охотой и рыбалкой, и до своего путешествия он никогда не был в городе. Менг Чу получил образование и возглавлял армию огромной империи. Китайский генерал, должно быть, пришел из более поздней эпохи.

Было решено, что Оанко возглавит экспедицию. Энндал, Менг Чу, Леонель, Брисеида и Лиз последуют за ним. Эней замыкал ряд. Каждый из них достал из своей сумки небольшой прибор, предложенный Марией, давней подругой старика в пустыне. Сами по себе эти старые вещи не представляли особой пользы. Но вместе они позволили найти невидимый путь, который был предназначен для них. Старый монокль фокусировал солнечные лучи на градациях куба, сделанного из деревянных граней. С помощью полученной меры настраивались три ветви камертона, которыми нужно было стучать по прозрачным стеклянным дорожкам, чтобы выбрать ту, которая резонировала бы четко, без фальшивых нот. Оставалось только распылить парфюмерный пар, чтобы угадать линии лестницы. Каждая группа сопротивления имела более или менее похожую версию использования этих странных предметов. И успешно с этим справлялась.

Их путь лежал между двумя пурпурными трейлерами. Они должны были идти прямо навстречу восходящему солнцу, однако это не гарантировало, что они пойдут на восток, поскольку накануне солнце зашло в этом направлении. Но Брисеида больше не беспокоилась о таких мелочах.

Оанко сделал первый шаг, держа флакон духов, прищурив глаза. Брисеида взяла Леонеля за руку и неохотно последовала за ним в пустоту. Она слишком привыкла к безопасности деревянных трейлеров.

Звуки площади постепенно стихали. Между замками тумана снова воцарилась тишина. Затем путь превратился в набор ступенек. Лестница уходила вниз по спирали и пронзала море неподвижных облаков. Они медленно погружались в белый океан. Вскоре их окутал темный туман. Пар духов больше не приносил никакой пользы. Оанко нащупывал конструкцию, заставляя ее непрерывно звенеть. На их хмурые лица падали маленькие капельки конденсата. Напряжение нарастало. Все знали, что момент истины близок. Правильно ли они поступили, поставив Оанко впереди?

Наконец полуденное солнце робко пробилось сквозь сырое серое покрывало. Ступени уступили место прямой дорожке. Оанко обрызгал его спреем, успокоившись, что нашел опору, и уверенно шагнул вперед.

– СТОЙТЕ!

Он застыл, вытянув ногу вперед. Леонель инстинктивно сжал руку Брисеиды.

– Посмотрите туда! – добавил Менг Чу, который отдал приказ остановиться.

Неподалеку, наполовину скрытая в тумане, стояла арка, состоящая из каменных плит. Не раздумывая, Менг Чу прошел мимо Оанко. Он взял флакон с духами, в одиночестве подошел к двери, которая была вдвое выше его самого, рассмеялся и счастливо вздохнул:

– Хуашань…

Менг Чу был так счастлив вернуться домой, что едва не забыл о своих спутниках.

– Мы находимся на горе Хуа, одной из пяти священных гор Поднебесной, – объяснил он, торжественно подводя друзей к каменным воротам, украшенным китайскими надписями. – Нам повезло, строительство канала было завершено в прошлом году: если мы воспользуемся им, то будем в Чанъане уже завтра вечером. Конечно, император не ожидает меня так скоро: я должен находиться на северо-восточной границе. Если мы вернулись примерно в то же время, когда я отбыл, как Эней в Греции…

Он остановился перед внушительной аркой и с наслаждением втянул воздух.

– Вы чувствуете? Пахнет осенью. Именно тогда я уехал.

Брисеида глубоко вздохнула. Они все еще стояли в пустоте, но слабый китайский ветерок ласкал их лица. Пахло кедровым деревом, сосной, горами и неизвестными ароматами. Величественная дверь, стоящая посреди пустоты, казалось, предостерегала их. Брисеида будто пересекала порог храма.

На другой стороне их ожидало захватывающее дух зрелище. Возведенная на вершине пика, арка открывала вид на два других молочно-белых пика, окруженных головокружительными хребтами и скалами. Солнечные лучи пронзали стаи облаков, цеплявшихся за скалы, и опускались на небольшие горы, испещренные красными прожилками. Оранжевая листва ранней осени окутала подножие горы Хуа и утопала в горизонте.

– Добро пожаловать в мой дом, – с гордостью сказал Менг Чу, и Оанко кивнул в благоговении от открывшегося вида.

Когда они достигли земли, на них нахлынуло огромное облегчение. Эней лег на землю, слишком счастливый, чтобы ощущать упирающийся в спину камень. Лиз собрала несколько цветов и вплела их в волосы каждого.

– Итак, что вы думаете? – спросил Леонель. – Эпоха Менг Чу идет сразу после Энея, или мы путешествуем не по порядку?

– Если время – это карта, то, возможно, порядка нет, – заметил Эней. Брисеида собиралась ответить, но Оанко оказался быстрее: