Штурмовик изучали полтора месяца. Но все имеет свойство заканчиваться рано или поздно. Вот и несколько сотен пилотов запасного полка в итоге выслушали приказ и… Дивин схлопотал трое суток губы за пререкания с командиром после того, как узнал, что его оставляют в тылу в качестве инструктора.

«А вот хрена вам! — твердо решил экспат. — Ни за какие коврижки здесь не останусь». И дело было вовсе не в наличии такого уж жгучего желания повоевать, просто Григорию страсть как надоело возиться с новичками. А Рыжков, тот и вовсе стал являться в кошмарных снах.

Поначалу Дивина и слушать не хотели. От увещеваний командиры очень быстро перешли к наказаниям, но упрямый сержант стоял на своем. Разбирательство дошло до командира полка, но и подполковник Гусев не смог переубедить назойливого сержанта. В итоге смутьян огреб трое суток. А после отбытия наказания вдруг получил назначение в часть. Сначала Григорий заподозрил в этом какой-то подвох, но вскоре узнал, почему начальство сменило гнев на милость: в полк прибыла группа инструкторов из аэроклубов.

И вот в конце марта 1942 года сержант Дивин отправился на Северо-Западный фронт в 586-й ШАП[3]. Правда, как водится, не обошлось без ложки дегтя — в поезд экспат садился не один. Увидев в штабе попутчика, Григорий едва не застонал: только не это!

— Ну вот что ты лыбишься?

Рыжков недоуменно нахмурился:

— А что не так, товарищ сержант?

— Все не так, — Дивин едва сдержался, чтобы не выматериться. Вот ведь, нагадили-таки ему напоследок отцы-командиры, отомстили — подсунули вечную головную боль! — Ты почему раньше не уехал, чудушко?

— Так это, — засмущался Рыжков, — живот у меня прихватило. Вот и лежал в санчасти. А тут, значит, вы…

— Живот, говоришь, — недобро сощурился Григорий. — Что, на базаре шмотки сменял и обожрался на радостях? Смотри, если в дороге заболеешь, сам из вагона выкину, мне засранцы поблизости не нужны. Понял?!

Тезка испуганно кивал.

Ехали долго. Поезд то несся на всех парах, то едва-едва тащился, замирая почти на каждом разъезде. В товарном вагоне, даже без нар, было неуютно. Спасала только установленная в центре печка-«буржуйка». Сперва, правда, к ней не нашлось дров, но на какой-то станции Дивин заставил товарища сбегать на разведку, и тот, на удивление, не подкачал, приволок целую охапку разломанного штакетника. Дело сразу пошло веселее.

* * *

В село, где расположились летчики штурмового полка, они добирались на машине. На станции повезло — случайно узнали, что сюда идет попутная полуторка с боеприпасами. Рыжков сначала сбледнул с лица, когда понял, что сидит на ящиках с бомбами, но потом ничего, освоился.

Экспат наблюдал за ним с легкой усмешкой. Подумаешь, на бомбах прокатился — попал бы ты, хлопец, на ударный имперский авианосец, там, считай, все одна огромная бомба. Жахнет, только обломки по космосу. Сержант отвернулся и принялся разглядывать от нечего делать проносившиеся мимо пейзажи. Разрушенные дома — торчат только остовы печных труб — воронки, разбитые артогнем траншеи, какие-то перекрученные взрывами железки, ошметки. Да кольнула раскаянием запоздалая мысль, здесь война тоже по земле прокатилась огнем и мечом.

— Эй, летуны, — грузовик притормозил, из кабины высунулся шофер, — вылазьте! Вам вот по этой улочке прямиком в штаб.

— Спасибо! — поблагодарил его Рыжков. И тут же пожаловался: — Гриш, чего так холодно?

— Пилотку на уши натяни, — посоветовал ему Дивин. Но и сам поежился. В шинельке, ботинках и обмотках и в самом деле было, мягко говоря, не жарко. — Двигай энергичнее, враз согреешься!

Дошли до штаба. Отловили какого-то командира, доложились по всей форме. Тому явно было не до них, поэтому документы он просмотрел как-то вскользь.

— Вам командир полка нужен, — штабной вернул приятелям бумаги и махнул небрежно рукой, указывая направление. — Сейчас вон туда пойдете, окажетесь на КП полка. Там спросите майора Хромова. Вот ему и доложитесь. Выполняйте!

— Ишь, цаца какая, — стучал зубами Рыжков, пока они шли на КП, — даже обогреться не дал! Эх, Гриша, чует мое сердце, влипли мы с тобой по самые уши.

Сержант угрюмо молчал. Да, не так он себе представлял прибытие на фронт. Вообще здесь все было не так. Нет, понятно, конечно, неоткуда в этой реальности взяться утонченной элегантности мантисов или грозной торжественности Империи, но все таки, почему так приземленно, обыденно? С самого первого дня вокруг только грязь, пот, кровь, холод, голод… неужели настоящая война выглядит именно так? Черт, из кабины «Когтя» все смотрелось совсем иначе. Ладно, прорвемся!

Дошкандыбали до КП. Майор Хромов, невысокий крепыш с умным волевым лицом, принял их гораздо приветливее, чем штабной командир. И сразу перешел к делу.

— Прибыли? Молодцы, ребятки. А сколько у вас налета на «Иле»?

— Двадцать пять часов, — отрапортовал Дивин.

— Добро! Смотрю, воевал уже? Это радует, нам летчики с опытом позарез нужны. Ну а у тебя, хлопец?

Рыжков замялся.

— Десять часов.

— Небогато, — поморщился комполка. — А лет тебе сколько?

— Девятнадцать.

— Тьфу ты! — враз расстроился майор. — Пацан совсем. Ну, хоть совершеннолетний. Ладно, идите во вторую эскадрилью, скажите, что я вас послал.

Сержанты вышли на улицу. Уже начинало темнеть. Куда идти, они не знали, а спросить Хромова постеснялись. И что делать? Хорошо, мимо проходил какой-то старлей в щегольском реглане нараспашку и залихватски сбитой на затылок фуражке. К нему приятели и обратились за помощью.

Старший лейтенант с интересом обозрел их, посмеиваясь, но дорогу все-таки подсказал. Пока дочапали до нужного дома, совсем стемнело. Вошли в просторную горницу. Окна в избе были завешены одеялами, царил полумрак, на столе чадила коптилка. Не успели оглядеться, как вдруг откуда-то из угла вышел насупленный капитан.

— Кто такие? — спросил он хриплым со сна голосом. — Чего нужно?

— Сержанты Дивин и Рыжков прибыли в ваше распоряжение для прохождения службы! — отрапортовал экспат.

Капитан скептически осмотрел их, криво улыбнулся и махнул рукой.

— Прибыли, так располагайтесь. Вещи свои вон там в углу бросайте. Возле печки пошурудите, там где-то в чугунке картошка оставалась. А после спать ложитесь, завтра будем разбираться, что вы за птицы.

Утром первым делом комэск капитан Малахов приказал переодеть сержантов и снабдить всем необходимым для полетов. Им выдали комбинезоны, шлемофоны, планшеты и карты. Затем Маслов снабдил их необходимой литературой и строго приказал:

— Изучайте район боевых действий. Буду проверять, чтоб от зубов отскакивало! — И ушел с остальными летчиками на КП эскадрильи.