Лорка приходит следом. Замирает в пороге, скептически глядя на мои поиски. Я прохожу от полки к полке, ведя пальцем по плотным корешкам.

— М-да, — вздыхает подруга. — Это не квартира, а городская библиотека.

Оборачиваюсь, наконец, отыскав заветный корешок.

— Ты что-то сказала?

— Да. Говорю, — вынимает из моих рук раскрытую книгу, — собирай вещи и проваливай к своему боссу. У тебя же тут ничего не приспособлено для ребенка.

— Детей, — машинально поправляю я.

Окидываю взглядом свою комнату: удобный диван с маленькими подушками, огромное окно и много книг. Книжные полки от пола до потолка. Чтобы достать книгу с верхней полки приходится таскать сюда кухонный стол. Тяжело, конечно, но меня все устраивает. Мне нравится моя квартира. И другой я не хочу.

Но подруга права. Детям здесь не развернуться. Маленьким оборотням нужно пространство. Только я не представляю, как заявлюсь к боссу вся такая пузатая.

— Тем более. О, белая лиса!

Подруга хмурится, заглядывает в начало книги, читает название.

— Легенды лис-перевертышей? — выгибает бровь в немом вопросе.

— Представляешь, в буковой роще встретила, — загораюсь, вспоминая смелую белявку.

Тяну губы в улыбку. И в солнечном сплетении расцветает радужный цветок.

— Так они же исчезли много лет назад, — Лорка недоверчиво глядит на меня.

Пожимаю плечами.

— Да, я читала. Сама удивилась, когда она вышла мне навстречу.

— Вышла к тебе, говоришь? — щурится подруга, переворачивая страницы. — О, нашла! — Зачитывает, напустив в голос таинственности: — Хранитель рода Львов старейшина Илиам уверен, что белые лисы вернутся только тогда, когда будет рожден двуглавый наследник клана и… Фу! — отшвыривает книгу на диван. — Радка, прекращай читать всякую дрянь. Лучше расскажи, когда ты успела босса закадрить.

— Не знаю, — отвечаю рассеянно.

В голове крутятся слова из книги. Старейшина Илиам… Интересно, это один и тот же старик? Закусываю большой палец. И если это тот самый старикан, значит, можно у него выпытать подробнее.

— Радка! — толкает в плечо подруга.

— Я никого не кадрила, Лорка! Все началось с той поездки в горы, помнишь?

— Такое забудешь, — фыркает.

Сама не замечаю, как снова улыбаюсь. Мне приятно вспоминать то время в снежных горах. Становится тепло. Появляется легкое томление между ног.

Полгода прошло, а я помню каждый изгиб мужского тела. Его умелые пальцы, ласкающие возбужденную плоть. Я помню все. Каждый стон. Каждый оргазм: свой и его. И только лицо стерлось из памяти. Прикусываю большой палец до крови.

— Вот. После того, как я…как у меня…

— Был отвязный секс с горячим альфа-самцом, — томным голосом подсказывает Лорка.

Киваю, краснея до кончиков ушей.

— С той ночи мне снится босс. И это ерунда какая-то. Как можно забеременнеть от эротической фантазии?

Вскидываю голову. Смотрю на подругу с надеждой, что вот сейчас она ответит на все мои вопросы. Развеет все сомнения, как делает это уже десяток лет. И непременно найдет решение.

— Нельзя, — резонно замечает Лорка.

— Лорка, а куда ты задевала мои рисунки?

Неожиданная мысль выползает из памяти. Родовой рисунок Луки. Я точно где-то его видела. Но где?

Подруга смотрит на меня вопросительно.

— Ну те, с татуировками моего курортного незнакомца?

Лорка лишь пожимает плечами.

— Выбросила. скорее всего. А что?

— Мне кажется, что мы встречались уже. Раньше. Его рисунок…Возможно, тот незнакомец и есть мой босс…

Почти фантастика, но эта мысль не дает покоя. Тревожит. Толкает на странные поступки.

— Значит, нужно вывести твоего босса на чистую воду.

И не только его, похоже.

— Есть у меня идея. Но мне понадобится твоя помощь.

— Говори, что надо делать.

Звонок в дверь раздается неожиданно, что я невольно вздрагиваю.

— Только не говори, что это твой босс примчался.

— Не скажу, — бросаю в ответ, направляясь к входной двери.

Открываю и замираю на пороге.

На лестничной клетке стоит мужчина. Дорогие брендовые туфли припорошены пылью. Руки спрятаны в карманах брюк с идеальными стрелками. Мелькает отстраненная мысль, что жена у гостя просто умница. И я точно знаю — красавица, каких поискать.

Поднимаю глаза выше. Темная рубашка обтягивает поджарый торс. Мой взгляд застывает на нервно дернувшемся кадыке с мазком родимого пятна.

— Бекер, — выдыхаю и все-таки встречаю тяжелый взгляд старшего брата.

— Привет, сестренка, — улыбается.

Мне не по себе от его улыбки, циничной, почти неживой. Так улыбаются палачи, выносящие приговор. Так пахнут убийцы, наносящие смертельный удар. Кисло, с привкусом горечи на языке.

— Я войду, — наступает на меня, оттесняя с порога.

Прижимаюсь к стене.

— Похудела совсем, — Бекер касается костяшкой пальца моей щеки.

Сглатываю вязкую слюну и задыхаюсь от боли. Она пронизывает живот раскаленным штырем. Разрывает меня изнутри. Я кричу, сползая на пол.

Слышу чей-то голос. Не разбираю слов.

Боль везде. Звенит в каждой молекуле. Рвет мышцы, ломает кости.

Чьи-то руки пытаются помочь, но я рычу диким зверем. Скручиваюсь на полу, накрывая руками затвердевший живот.

Вдох. Выдох.

И темнота уволакивает в свои объятия.

Ради. Неделя третья.

— Ты не имеешь права! — злюсь, меряя шагами огромную гостиную отцовского имения.

Отец сидит в кресле напротив камина, щипцами то и дело поправляя поленья.

Даже в лютую жару в этом доме обязательно разжигают камин.

Брат стоит рядом, поигрывая ключами. Те постоянно позвякивают, что неимоверно раздражает. И не только меня.

Боль внизу живота отрезвляет. Выдыхаю рвано, унимая злость. Лишние эмоции вредят малышам. Никак не привыкну, что они развиваются гораздо быстрее обычных детей. И чувствуют все, что и я.

— Успокойся и сядь, — жестко, властным тоном содрогая сами стены.

И мальчишки в животе бунтуют. Им не нравится, когда чужаки командуют их матерью. А для них мой отец — чужак.

Тошнота вязким комком застревает в горле. Сглатываю и дышу. Просто дышу.

Если меня стошнит перед отцом — это будет конец всему.