Дамские взгляды и суждения особенны. Нет, они вовсе не обязательно пристрастны и необъективны, просто женщины видят больше то, что хотят или ожидают увидеть, а остального умудряются не замечать. Благожелательно настроенная дама обязательно увидит у подруги очаровательный бантик на корсаже или хорошенькие сережки, а также отметит задорный смех и манеру изящно оттопыривать мизинчик, не обратив внимание на отсутствие талии, которое неспособен скрыть никакой корсет, громкий смех и позапрошлогодний безвкусный фасон платья. Неблагожелательно настроенная – наоборот. При этом обе будут абсолютно искренни в своих заблуждениях.

Неудивительно, что одной части дам Кора категорически понравилась, второй столь же категорически не понравилась, а третья косилась на подруг, пытаясь понять, чью сторону принять. Впрочем, первых было значительно больше, а вторые намеренно выискивали какие-то несоответствия американки своему представлению об английской леди.

Когда Кора два сезона назад была представлена ко двору в Лондоне, больше разглядывали ее мать миссис Марту Левинсон. Когда она впервые вышла в свет в Нью-Йорке в особняке знаменитейшей леди Астор, она была среди начинающих, которым хоть что-то да прощалось. Теперь скидок не делали.

Коре стало немного не по себе. В гостиной сидели дамы провинциального городка, не сравнимого ни с Нью-Йорком, ни с Лондоном. Одно ее платье, сшитое в Париже у Ворта, стоило дороже всех их нарядов, вместе взятых, а обручальное кольцо столько же, сколько все драгоценности на их пальцах, в ушах и на шеях. Но они считали себя вправе обсуждать и осуждать ее парижский наряд, вошедший в моду даже в Лондоне лишь в этом сезоне, только потому, что она американка. Будь это просто дама из Лондона, внимали бы с восторгом и норовили запомнить фасон шляпки или расположение рюш на юбке.

Удивительно, что она стремилась выдержать этот строгий и явно пристрастный экзамен. Почему, что ей до осуждения или восторга этих провинциалок? Не все ли равно, понравится она или нет дамам, большинство из которых даже Париж знают только по рассказам, а о новинках литературы не слышали? Почему она должна заботиться о впечатлении, которое произведет на скучных старых леди, болтливых сплетниц, у которых главная забота выдать замуж многочисленных дочерей, или на этих плохо образованных дочерей?

Но Кора вежливо приветствовала всех, а потом несколько часов отвечала на глупые вопросы, терпеливо выслушивала сентенции дам в буклях (господи, ну кто сейчас такое носит!) по поводу неприличного поведения современной молодежи или рассказывала, стараясь оставаться скромной, о своей жизни в Нью-Йорке.

В Йорке нашлась своя «леди Астор» – дама столь же любопытная, сколь и не терпящая ни малейшего возражения или несогласия с ее мнением. Миссис Фоксли начала допрос, а остальные дамы внимали, затаив дыхание.

– У вас есть дом в Америке?

– Да, миссис Фоксли.

– Большой?

– Да, миссис Фоксли.

– В Америке есть большие дома?

Кора сомневалась, что дама представляет, где вообще находится Америка и какие там дома.

– В Нью-Йорке дома разные, но много больших.

– Ваш дом больше этого?

Хотелось сказать, что только бальный зал в их особняке на Пятой авеню больше всего дома, в котором они сидели, но Кора сдержалась, снова коротко согласившись:

– Много больше.

– Ваш отец богат?!

Интересно, почему это ее удивляет?

– Мистер Левинсон не самый богатый человек Америки, но, несомненно, входит в первую сотню.

– Что это значит? У вас есть выезд и лошади?

– Да, в Ньюпорте у отца личная конюшня на двенадцать лошадей.

Некоторое время дама молча смотрела, пытаясь понять, что же это такое, потом уточнила:

– Он герцог?

– Нет, миссис Фоксли, в Америке… – Кора чуть запнулась, подбирая слова, чтобы не выказать неуважение, – аристократия молода, нам пока не до титулов.

Это очень понравилось старой даме, и не только ей, многие согласно закивали.

– Да, в Англии все гораздо солидней. Мои предки жили на этих землях со времен королевы Елизаветы. Вы знаете, кто такая королева Елизавета?

– Вы имеете в виду дочь короля Генриха VIII?

Даме пришелся по душе ответ.

– Это хорошо, что вы знаете историю Англии. Вы играете и поете?

– Петь не очень люблю, а играю хорошо.

– Вы сыграете нам?

Вопрос явно провокационный, но Кора не боялась. Она очень любила рояль, могла играть часами. Было время, когда родителей всерьез пугало ее намерение стать профессиональной пианисткой и разъезжать по городам и странам с гастролями.

– Если у вас будет желание послушать.

– Просим, просим!

Кора села к роялю, попробовала клавиши, убедилась, что инструмент расстроен, что в данном случае роли не играло. Опустив руки на клавиатуру, она постаралась забыть о любопытных глазах и придирчивом внимании. Зазвучал ее любимый Шопен…

Шопен – композитор не самый простой, требуются часы занятий, чтобы хорошо исполнить почти любое его произведение. Едва ли присутствующие дамы знали, что за вальс она сыграла, но все поняли, что Кора делала это великолепно. Все поддались очарованию музыки, равнодушных не осталось.

Потом леди пили чай, мило беседуя, и Кора то и дело ловила внимательные взгляды – дамы Йорка продолжали пристально следить за каждым ее движением.

– Мы решили организовать танцевальный вечер! Молодежи хочется повеселиться. Вы танцуете, леди Кроули?

Легкое нарушение, миссис Тайлер пропустила имя Роберта перед фамилией, но Кора поняла, что это не случайно, дама подчеркнула, что считает и ее принадлежащей к клану Кроули.

Танцует ли она? О, да! Но сейчас… Нет, нельзя, чтоб о ее положении раньше времени пошли слухи.

– Да, конечно, хотя давно этого не делала.

В беседу вмешалась мисс Киндл:

– А какие танцы вам нравятся больше?

Снова ловушка. Сказать, что вальс, значит поставить под сомнение все достижения нынешнего дня. Кора улыбнулась:

– Быстрые.

– О, я тоже люблю быстрые! Вам нравится «Корабельный повар»?

– Что?

– Танец «Корабельный повар». Он очень энергичный.

– Боюсь…

Кору вдруг выручила миссис Тайлер:

– Дорогая, едва ли леди Кора знакома с нашими танцами. Наверное, они в Америке танцуют совсем другие.

– Я уже в Англии, миссис Тайлер. Надеюсь разучить все местные танцы. Если мне, конечно, помогут.

– Я помогу! – обрадованно заявила Элизабет Киндл. – А вы мне покажете, что танцуют в Америке.

– Вальс, как и в Европе.