Незнакомец рассмеялся и открыл створку.

– Эта, что ли?

Свет из коридора упал на Марину Евгеньевну, которая по-прежнему сияла голливудской улыбкой. Я кивнула, понимая, что происходит нечто странное. Рабочий посторонился и поманил меня рукой.

– Хозяйка летом отмечала день рождения, собрала в ресторане много народа, а Женечка придумала фишку – заказала картонную фигуру матери и поставила ее при входе около стола, на который предлагалось подарки класть. Я ухохотался, глядя, как народ к фотке кидается букеты вручать, а потом прочь шарахается. После праздника муляж домой забрали, но куда его запихнуть, не знали. Выбросить вроде жаль, а просто так где-нибудь поставить нельзя, все пугались. Таскали фигуру из комнаты в комнату, пока в туалет не запихнули.

Я почувствовала себя полной дурой и попыталась оправдаться:

– Похоже, мне нужны очки, я не поняла, что передо мной картонка.

– Со зрением у вас полный порядок, – еще больше развеселился собеседник. – Все посторонние, кто прикол впервые видит, с фотографией здороваются. Сделано здорово. Один в один Марина Евгеньевна, только молчит.

Когда я вернулась в гостиную, съемочная группа определилась, куда усадить героиню, но Леня и Галина продолжали спорить.

– У нас портрет в интерьере, – зудела режиссер, – чего тебе надо, не пойму.

– Верно, дорогая, – соглашался сценарист, – но на диване она одна. Где семья? Муж, дети, внуки, правнуки…

– Марине Евгеньевне не сто лет-то, – влезла в беседу домработница, – у нас внучка Джина еще школьница. А народ весь на службе.

– Не люблю работать, когда постоянно мешают, – буркнула Галина, – но должна признать, Леонид, сейчас тот редкий случай, когда ты кое в чем прав. Марина Евгеньевна, нельзя ли пригласить кого-нибудь из домашних? Ну, хоть собаку!

– Вам какую псину надо? – деловито осведомилась хозяйка. – Большую? Маленькую? Черную? Белую?

– Есть выбор? – обрадовался Леня. – Думаю, хорошо бы смотрелось что-то типа чихуа-хуа. Рыженькая собачка на коленях у актрисы… Очень необычно получится.

– Ну да, – саркастически заметила Галина, – до сих пор мы мало снимали знаменитостей со всякими йорками, Марина Евгеньевна первой будет… Ну уж нет! Мне до нервной почесухи надоели кадры, когда звезда нежно целует свою четвероногую любимицу.

– Вчера на съемке у Харитоновых их кот шнур от удлинителя перегрыз, а потом нассал сверху и жив остался, – элегически заметил оператор Степа. – По мне, так чем меньше живности, тем лучше.

– Тебе и людей в кадре не надо, – ожил молчавший по сию пору его коллега. – А я собачек люблю. Вон у Смоляковой четыре мопса, и все очень даже милые.

– Жуткая гадость, – буркнул Степа. – Замолчи, Ванька.

– Тебе кто не понравился, – неожиданно рассердился Иван, – Милада или ее питомцы?

– Смолякова со своими мопсами на всю голову больная, – ответил Степан. – Везде с тупыми псами таскается, а те сопли-слюни роняют, пукают и линяют. Я, когда мы из ее собачьего террариума уехали, еле-еле шерсть от брюк отскреб и…

– Всем молчать! – заорала Галина. – Смолякову со стаей пучеглазых отсняли, смонтировали, сдали, так что забыли и проехали. Марина Евгеньевна, можно вас попросить позвать сюда вашу очаровательную собаку? Большую, черную. Наша группа обожает животных, правда?

Степан быстро влез на стул, Леня достал из кармана дозатор и прыснул себе в рот, а Ира горестно прошептала:

– Собачки, блин… Зачем я надела новые джеггинсы? Сейчас мне их когтями изорвут.

– Мы любим песиков! – угрожающе повторила Галина. – Ну, чего молчим?

– Да, – нестройно подхватили остальные члены съемочной группы, – обожаем.

– Можно водички? – воскликнул Степа. – Таблетку принять надо.

– Большая черная животина не в тему, – оживился Леонид, – нужна рыжая крошка.

– Чем крупнее, тем лучше! – повысила голос Галина.

– Вижу малепусенькую, – уперся Леонид, – цвета осенней листвы.

– По картинке лучше розовую, – объявил Степан.

– Сомневаюсь, что у хозяев живет фламинго, – прошептала Ирина.

– Огромную! – топнула ногой режиссер.

– В моем сценарии вообще-то кошка! – взвился Леня. – Я не позволю вот так, безо всяких причин, ломать хорошо прописанную линию!

– Есть и киска, – подала голос Марина Евгеньевна. – Вам какую? Рыжую?

– Черную, – заявила Галина.

Я покосилась на Леонида. Ну, ваше слово, сэр…

– Белую, – оправдал мои ожидания сценарист.

И спор начал набирать обороты.

– Черную!

– Белую!

Я не выдержала и спросила:

– Почему бы не позвать сюда всех четвероногих и не посмотреть, как они выглядят в кадре?

Ирина ущипнула меня за бок, и я захлопнула рот. В гостиной стало тихо.

– Молодец, Демонстрация! – в очередной раз переврал мое имя сценарист. – Гоните сюда стадо.

– Людмила, позови Петю, тащите Беатриче и Молли, – приказала Волкова.

Домработница ушла, съемочная группа застыла в ожидании.

Я покосилась на край большого стола, где Ирина расставила шеренгу баночек, и тихо спросила:

– Зачем так много всего?

Ира почесала переносицу.

– На телеэкране главное – естественный тон кожи. А как его получить? Сначала используем скраб, потом лосьон, крем, базу, выравнивающую поверхность лица. Потом на очереди корректор пигментных пятен, силиконовый заполнитель морщин, тональный крем – светлый на середину морды, темный по краям, чтобы создать безупречный овал, персиковый на спинку носа, а вот крылья и носогубные складки необходимо тщательно замазать розовым. Затем румяна на скулы, чуть перламутра на виски, точечку на подбородок, рассыпчатой пудрочки поверх – и получится натуральная кожа.

– Натуральнее только лимонад из нефти, – пробормотала я.

– Куда сажать Беатриче? – трубно спросила Людмила.

Я оторвалась от созерцания сотни средств, необходимых, чтобы выглядеть естественно прекрасной, и удивилась. Домработница, пусть крупная и грубая, но все же женщина, держала на руках здоровенную собачищу, похоже, плод страстной любви ротвейлера и слона, а Петр принес крохотную чхуню размером с чашку для кофе.

– Пусть Марина Евгеньевна посадит маленькую на колени, а большая должна сесть у ног хозяйки, – попросила Галина.

– Нет, черную на руки, рыжую вниз, – немедленно заспорил Леонид.

– И как Волкова удержит гибрид танка с водокачкой? – взвизгнула режиссер.

– Беатриче легонькая, – пробасила Людмила и протянула хозяйке черную тушу.