— Точно не знаю. Года на четыре старше нас.

— Что-нибудь еще можешь про него рассказать?

— Даже не знаю.

— Может быть, Инна что-то рассказывала?

— Нет. Она только расхваливала его с пеной у рта: какой он замечательный, умный, талантливый, красивый и т. д. и т. п.

— А друзья у него есть?

— Я его видела несколько раз в компании парней, но они скорее всего у нас не учатся. А из университетских… Попробуйте поговорить с Андреем Овчинниковым. Он, по-моему, знает Антона.

— Спасибо, Анечка. Ты очень помогла. — Я затормозила у библиотеки, взяла у нее чертеж и, прочитав, как намеревалась, небольшую мораль о том, что молодым девушкам не следует садиться в машины к незнакомым людям, отпустила ее.

Листок с нарисованной Аней схемой я положила на сиденье рядом и, заглядывая в него время от времени, отправилась в один из спальных районов Тарасова. Наконец подъехала к девятиэтажке, в которой, если Аня не ошиблась, должен жить Антон. Найдя свободное место между машин недалеко от нужного мне подъезда, приткнула туда свою «девятку», но выходить не торопилась. Нужно ведь запастись какой-то легендой на случай, если я застану беглецов дома. Хотя… Можно сказать, что ошиблась адресом. Спрошу какую-нибудь Свету или Катю. Извинюсь. Потом свяжусь с Сергеем, покараулю у подъезда, чтобы наши голубки опять не сбежали, и сдам Беспалову его жену лично в руки. Все гениальное — просто.

Я собрала волосы на затылке в аккуратный «конский хвост», достала из бардачка элегантные очки с простыми стеклами и посмотрелась в зеркало. Своим видом осталась весьма довольна: на меня взирала интеллигентная милая молодая женщина, то ли учительница, то ли скрипачка из консерватории, очень располагающая к доверию. Впору подойти сейчас к совершенно незнакомому человеку и попросить денег взаймы… Ведь отдаст все содержимое кошелька не колеблясь. Шучу, конечно.

С этим настроением я и отправилась на поиски квартиры Антона Зубова. Так, вот восьмой этаж. А вот и дверь, отделанная деревянными рейками. Судя по всему, я была у цели. Значит, скоро беготне за Инной придет конец. Я вдруг заметила, что волнуюсь. Сказать, что это меня удивило, значит не сказать ничего. За моими плечами было множество кровавых переделок, не раз подвергавших мою жизнь смертельной опасности, но я всегда сохраняла хладнокровие. Почему же заволновалась из-за какой-то вертихвостки? А может быть, дело вовсе не в ней? Может, я боялась, что, найдя Инну, потеряю повод встречаться с Сергеем?

Я тряхнула головой, отгоняя от себя глупые мысли, которые так некстати лезли в голову. Глубоко вздохнув, собралась и нажала кнопку звонка. Тишина. Я пыталась уловить хоть какой-нибудь звук по ту сторону двери. Безрезультатно. В квартире было тихо. Позвонила еще раз. Ответа не было. Я подождала несколько минут и постучала, делая это больше для очистки совести, чем в надежде, что дверь откроют.

Я уже собралась направиться к лифту, как вдруг открылась дверь рядом, и в ее проеме появилось прелестное существо лет пяти с огромными глазами и очаровательными кудряшками. Вероятно, мой стук долетел до обитательницы соседней квартиры.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась со мной пятилетняя кукла.

— Здравствуйте, — так же вежливо ответила я.

— Антона нет дома, — сообщила мне девочка.

Я заметила, что горло у этого ангелочка завязано платком. Наверное, маленькая соседка Антона болеет, гулять ее не пускают и она тоскует от недостатка общения. А тут вдруг я и, следовательно, возможность поболтать. Чем я и решила воспользоваться.

— Ты случайно не знаешь, когда он придет?

— Не знаю. Наверное, не скоро, — подумав, ответила девочка.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовалась я, присаживаясь на корточки, чтобы ребенку было удобнее со мной разговаривать.

— Потому что, когда они уходили утром, у них была большая сумка. У нас тоже есть такая сумка. Мы с ней прошлым летом на море ездили.

«Да это не ребенок, а находка! Какая наблюдательность!» — отметила я про себя, а вслух спросила:

— Ты говоришь — они. Антон, значит, был не один?

— Ну, конечно, не один, — девочка укоризненно посмотрела на меня: и как только можно быть такой бестолковой, а еще взрослая. — Он был с тетей Инной.

— С тетей Инной, — повторила я. Значит, мы идем по верному следу. — Антон не говорил тебе, куда он поедет?

— Как же он мог мне сказать, если я их в «глазок» видела. Мама не разрешает дверь открывать.

— Меня ты тоже в «глазок» видела?

— Да.

— Почему же ты сейчас дверь открыла?

— Потому что мамы нет дома, она в аптеку ушла.

Мне стало страшно за наших доверчивых детей. Что, если бы на моем месте оказался непорядочный человек?

— Маму надо слушаться, — сказала я девочке фразу, которую она, наверное, тысячу раз слышала.

— Я знаю. А Кольке бабушка всегда говорит, что если он не будет маму слушаться, то вырастет таким, как Антон.

— Какому Кольке?

— Из сорок восьмой квартиры, в одну группу ходим. Только я сейчас болею…

— А почему твоего Кольку Антоном пугают?

— Вот еще, моего. Никакой он не мой.

— Хорошо, хорошо, — отступила я. — Но почему все-таки бабушке не хочется, чтобы он вырос таким же, как Антон? Разве он плохой?

— Плохой.

— Почему?

— Почему, почему… — устала от моих вопросов простуженная куколка. — Потому что он — накарман.

— Накарман? — удивилась я, не сообразив сразу, что малышка имела в виду. — Наркоман, что ли?

— Да, наркоман, — девочка выговорила новое слово с видимым трудом. Лучше бы оно так и осталось для нее чужим.

— А ты знаешь, что это такое?

— Это когда человек сам себе делает уколы, — девчушка явно передавала услышанный разговор взрослых. Чуть помолчав, она добавила: — От этого умирают.

— Какая ты умная! Все знаешь! — искренне восхитилась я соседкой Антона. Девочка смущенно заулыбалась и опустила глаза.

— А тетя Инна тоже наркоманка? — я старалась вытащить как можно больше информации из моего столь необычного случайного источника.

— Не знаю.

— Она хорошая?

— Да, красивая. Я, когда вырасту, тоже такая буду. Или еще красивее.

— Ты как думаешь, куда они поехали?

— На море, наверное.

— Почему на море?

— Мы, когда на море ездим, берем такую сумку. А может быть, в Москву. Или в командировку. Мама в командировки тоже с этой сумкой ездит.

— А кроме моря, Антон еще куда-нибудь ездит?

— Не знаю. К бабушке ездит, но не с этой сумкой.