– Ты придурок, – мое лицо покрылось испариной, и наверняка красными пятнами, потому что я невероятно разозлилась.

– Значит, послушай меня, Алита, – прошипело это чудовище мне в ухо. – Завтра я хочу видеть тебя здесь, на ужине, а потом ты поедешь со мной. И без глупостей. А если в твою светлую головку, вдруг забралась мысль свалить куда-то, то забудь. Достану из-под земли. И тогда пощады не жди. Запомни, убежать не получится.

Когда он замолчал, я глубоко вдохнула. Оказывается, все это время я не дышала. Слушала его. Перед глазами за то время, что говорил Давид, вся жизнь пронеслась.

Неожиданно пальцы мужчины переместились на мой затылок, и он, сжав мои волосы в кулаке, оттянул голову назад. Впился взглядом в мои глаза.

– Сестра, значит, – смотрит холодным, безразличным взглядом. – Но это еще тебе нужно постараться мне доказать.

Оттолкнул в сторону и первым покинул ванную.

– Черт! – я с силой ударила кулаком в стену и тут же ахнула из-за резкой боли в запястье. – Твою мать!

– Давид. Тебе надо остыть, – голос Артура вывел меня из крайней точки кипения.

– Остыть? – повернулся я к нему всем корпусом.

– Блядь, смотри на дорогу, Давид! Блядь! – Артур схватил руль и резко его выкрутил, уводя машину от столкновения.

– Не трогай руль, – рыкнул я на него, выравнивая авто.

– Если ты не в состоянии вести машину, нахера сел за руль?

– Иначе я кого-нибудь убью.

– Давид. Я пробью эту девчонку. Я уверен, что она пиздит. Ну, нет в ней ничего от Церетели.

– Черт! Черт! – я с силой ударил кулаком в панель, разбивая к чертовой матери пластик. – Ты хоть представляешь, что будет, если об этом кто-нибудь узнает?

– Никто не узнает, Давид.

– Этого гребаного сутенера, Толика, уже привезли?

– Да.

– Тварь. И откуда он ее притащил? Нахера?

– Это похоже на развод, Давид.

– Твою мать! Я убью этого ублюдка своими собственными руками!

– Если ты нас не покалечишь, прежде чем мы доберемся до места.

– Еще одно слово, Артур, и я высажу тебя прямо здесь.

– Если бы я не беспокоился о тебе, то так бы и попросил сделать. Просто сбавь обороты.

– Черт! Артур! У меня в голове не укладывается, что я трахал свою сестру. Как так могло произойти? Почему я не отпустил ее? Почему не выслушал?

– Потому что ты упрямее архара, Давид. И если вобьешь себе что-то в голову, не остановишься и не свернешь.

– Заткнись, Артур!

– Я тебе сказал, что уже завтра у тебя будет опровержение вашего с ней кровного родства.

– Надеюсь, Артур, – выруливая на нужную ветку трассы, я выехал на шоссе. – Набери ребятам. Хочу знать, что Толик еще жив.

– Да жив, жив. Я предупредил, чтобы с мужика волосинки не упало…

Я хмыкнул в ответ, вдавил газ в пол. Мне нужно было быстрее добраться до этого ублюдка и выяснить всю правду.

***

– Боже! Пощадите! Давид! Я вам говорю чистую правду! – верещал Толик, стоя посредине склада со спущенными штанами.

– А что ты так переживаешь? Раз ты говоришь правду, я должен тебе верить, верно?

– Да-да, я говорю правду, – всхлипывая и сглатывая слезы, кивал Толик.

– Но тогда объясни мне, пожалуйста, Анатолий. Как так получилось, что в твоем убогом борделе оказалась дочь Георгия Церетели? Как, сука, она там оказалась?!

– Да я же вам объяснил, что это все ее друг. Максим. Но я с ним уже разобрался, – он пошел по второму кругу рассказывать о том, что его подставили. Что он ни в чем не виноват. Что он жестоко был обманут каким-то там Максом.

– Артур, – я повернулся к сутенеру спиной. – Кончайте его.

– Боже! Нет! Нет!

Больше ни разу не обернувшись, вышел со склада. Усаживаясь на заднее сиденье, достал телефон ублюдка. Пролистав до нужного видео, включил его.

«Да, детка! Давай, покрути своей попкой для меня!» – прозвучал голос за кадром.

Малютка, стоя на барной стойке в одном нижнем белье, крутит упругой задницей прямо перед камерой телефона.

«Макс, не снимай!» – по ее голосу слышно, что она не в себе.

«На память, детка! Я должен запечатлеть этот момент, чтобы потом дрочить на тебя!»

«Придурок, Макс», – хмыкнула малютка, и при этом еще призывнее начала извиваться перед шестом.

«Алита! А сними лифон, а?»

«Пошел ты».

«Алит, детка! Ну, что тебе, жалко? Или слабо?»

Малютка вмиг оказывается прямо перед камерой. В расширенных зрачках отсвечивают неоновые огни.

«Мне ничего… никогда… не слабо, придурок», – говорит прямо в камеру и тут же, отстраняясь, снимает лифчик.

Твою мать! У меня встал! Встал, сука, на собственную сестру!

Я со всей дури, ебнул телефон о дверь в машине, и тот, не выдержав удара, разлетелся на запчасти по всему салону. Ярость, подогреваемая усилившимся возбуждением, затмила разум. Впервые за последние десять лет я не справился с эмоциями и, поддавшись им, приказал убить человека, прежде чем во всем разобрался.

***

– Нужно найти Макса, про которого рассказывал Толик, – делая глубокую затяжку сказал я Артуру.

– Это, наверное, тот самый актеришка, с которым девчонка встречается.

– Мне кажется, этот ублюдок шантажировал ее видеозаписью.

– Сегодня и узнаем, – пообещал Артур.

– Завези меня в гостиницу. Хочу перед встречей помыться. И сделать пару звонков.

– Конечно, Давид, – кивнул Артур, выруливая на основное шоссе.

– Нам придется здесь задержаться, – сделав очередную затяжку, я закашлялся.

– Я это уже понял, Давид. Трава отменного качества, да? – спросил с иронией, а меня наконец-то начало отпускать напряжение.

– Хм, херню не выращиваем, – ответил ему, приподнимая в улыбке только краешки губ, – и найди мне девочку, Артур. Только нормальную.

Откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза.

«Сними его, детка! – искаженный механический голос парня слышу будто через помехи. – Слабо?»

И перед глазами возникает образ малютки, танцующей стриптиз на барной стойке. Тонкая, как лоза, она извивается, выставляя свои прелести в самом выгодном свете. Ее сиськи подпрыгивают в такт движениям ее тела. Губы изогнуты в призывной улыбке. Она вся горит. А между ее ног все блестит от влаги. Хочу ее. До болевого спазма в паху.