Из метро, не заходя на Павелецкий вокзал, Павел сразу пошел на перрон. Посадка уже началась, но он невольно остановился перед выходом на платформу, как бы собираясь с силами, чтобы нырнуть в холодную воду.

И тут он заметил спрятавшегося от дождя за пустой коробкой дрожащего щенка. Стажеру стало сразу легче: он увидел родственную душу. По перрону с грохотом катил тяжело нагруженную тележку носильщик. Он вез в камеры хранения ручной клади какие-то здоровенные баулы с пришедшего только что астраханского поезда.

Пес учуял в них что-то съедобное, перестал дрожать и пристроился следом за тележкой, даже немного оттеснив в сторону пузатого хозяина груза. Павел понял, что за пса он может быть спокоен. Тот обязательно приживется в багажном отделении – либо у ухарей-носильщиков, либо у дежурных, а может быть, даже у обслуги в дорожном кафе.

Молодой человек усмехнулся и, бодро помахивая сумкой с неброским названием «Спорт», зашагал к своему вагону. «Какой, к чертям, аппарат, только «поле» и обязательно «на холоде», – он наконец нашел ответ своему куратору.

Вагон был заполнен под завязку. Пассажиры суетились, пытаясь рассовать во все возможные места сумки, чемоданы, рюкзаки. Как же, они ведь возвращались из хлебной Москвы в свой голодный край, на родину вечного дефицита. Сразу вспоминалась злая загадка «Что такое длинное зеленое и пахнет колбасой?» Ответ: «Поезд из Москвы в провинцию».

К преобладающему запаху вареной колбасы, которую везли здоровенными батонами, и бухтам сосисок добавлялся еще запах мяса. Сетки с ним, по договоренности с проводниками, опускали в камеры под полом. У счастливчиков из сумок пробивался запах сыра, апельсинов и диковинных бананов. Поэтому салон вагона был наполнен букетом самых непередаваемых запахов.

В купе Павла уже хлопотали попутчики – мать, отец и сын-подросток.

– Добрый день, соседи. Возьмете до Саратова? – Молодой человек бодро взял инициативу по знакомству в свои руки. Семейство отнеслось к этому благосклонно: ее глава, поддерживая шутливый тон, добродушно разрешил:

– Если до Саратова, заходи.

– Павел, – представился молодой человек, он кинул сумку на верхнюю полку и уточнил: – А вы саратовские?

– Коренные, – подтвердил мужчина. – Я Анатолий, моя жена Татьяна, сын Вовка.

– А я первый раз еду в ваш славный город, расскажите мне о нем. С меня чай.

– Принимается. Тогда с нас то, что нужно к чаю, – охотно поддержал Анатолий.

Поезд тронулся, командировка началась. Перед Фаустом стоял четкий план: за время пути он должен собрать информацию об обстановке в городе, наладить устойчивый контакт с местными жителями, чтобы, в случае непредвиденных осложнений, получить временную «лежку», найти помощников, чтобы задействовать их в случае необходимости. Как подспорье, в сумке «Спорт» дожидались своего часа нераспечатанный блок американских сигарет «Мальборо», произведенных, правда, в Кишиневе, коробка конфет «Зефир в шоколаде», несколько плиток шоколада «Аленка» и упаковка пластинок мятной жвачки «Ригли».

Как утверждал преподаватель по социальной психологии, в расслабленном виде люди любят поговорить о проблемах, порассуждать о недостатках. Как о своих, так и о государственных. Причем о своих даже больше. Начинать надо с проблем маленьких зарплат, нехватки хороших продуктов, дефицита обуви и одежды, некачественной медицины и тому подобного. Подогрев собеседника таким образом, можно переключаться на интересующие тебя темы.

– Вот ты говоришь, зарплаты маленькие, – горячился отец семейства. – У нас с Танькой, слава богу, денежка вполне приличная. Я лекальщик шестого разряда, она мастер-наставник. Имеем Почетные грамоты, висим на Доске почета, а продовольственные пайки нам все равно дают только один раз в месяц. Так разве его на месяц хватит? Хорошо Таньке молоко за вредность положено.

– Это она такая вредная, что за это молоко положено? – притворно удивился Павел.

Соседи весело переглянулись и рассмеялись.

– Да нет, – стала пояснять жена, – вредное у нас производство. Горячая сетка из-за пайки.

– Так вы сварщица? – продолжал якобы недоумевать попутчик.

Когда ты «валенок», тебе прощают многие вопросы. Это позволяет вернуться к заинтересовавшей тебя теме. Что-то уточнить, перескочить на другую тему, заметая следы, то есть скрыть интерес к главному за завесой второстепенных тем.

– Нет. Я схемы паяю, жгуты из проводов вяжу.

Фауст уже понял, что они работают на закрытом заводе, и хотел остановить себя, чтобы ненароком не влезть в тайны военного производства. Но рефлексы разведчика уже включились.

Проводник сноровисто разносил чай, умудряясь нести в каждой руке по четыре стакана в фирменных мельхиоровых подстаканниках. Под монотонный стук колес и второй стакан крепкого горячего чая так хочется излить душу перед хорошим человеком.

– И что, у вас на всех заводах так?

– У нас еще хорошо, а вот на сто двадцать втором вообще продовольственные наборы выдают раз в квартал, – продолжал проявлять осведомленность Анатолий.

– Сто двадцать второй – это что? – невольно вырвалось у Павла, хотя в душе он зашикал на себя.

– Сто двадцать второй – это электроламповый завод. А мы сто пятый, приборный. У нас в округе почти все заводы номерные.

«Черт бы тебя побрал, болтун», – невольно подумал молодой человек. Надо было уходить с этой темы.

– А ты, Вовка, куда после школы собираешься? Как родители, на завод пойдешь или учиться будешь?

– Буду в политех поступать, на инженера, – без особого энтузиазма заявил подросток.

– Что, инженеры сейчас хорошо зарабатывают?

– Это смотря куда устроиться, – не унимался Анатолий. – Если в Танькин цех удастся пристроить парня, хотя бы разработчиком, то плюс к окладу премии и командировочные гарантированы. Они три-четыре месяца в году в плавании. Юстируют специзделие. Поэтому с доплатами на круг хорошо выходит. А что, пока молодой, пусть поплавает.

«Да что б тебя, – чуть не заскрипел зубами стажер. – Еще немного, и он начнет мне на газете схему этого специзделия для военно-морского флота рисовать».

Но постепенно усталость взяла свое, и соседи угомонились.

Поезд прибыл в город рано утром. Павел тепло попрощался со своими попутчиками. Теперь у него в активе было два адреса. Семья Никитиных жила в небольшой однокомнатной квартире. Зато второй адрес был адресом матери Татьяны. Одинокая пенсионерка жила в своем доме и могла пустить пожить на несколько дней за умеренную плату. Фауст не думал, что ему понадобится «нора», но тренировка есть тренировка во всем.

Он почему-то посчитал, что звонить по служебному телефону местному куратору в областном управлении КГБ СССР в семь утра еще рано и потому решил познакомиться с режимом работы вокзала. Вокзал, аэропорт – это первые объекты, которые необходимо знать досконально. Как утверждали преподаватели, иногда это спасает жизнь.

Со схемой местного вокзала Павел ознакомился еще в Москве. Теперь было необходимо привязать эти знания к местности. Выходы к