Старинный фонарь заливал молочным сиянием прислоненный к стене черный мотоцикл. При виде мотоцикла на меня накатили воспоминания. Я пыталась разобраться в случившемся, но память отказывала. Разрозненные картины мелькали в сознании, не складываясь воедино. Вспоминался ветхий дом поодаль от шоссе, ухмыляющиеся тыквенные головы, смех и болтовня подростков. Потом резкий звук мотора и голос, окликавший меня по имени. Все эти образы представлялись мне фрагментами рассыпавшейся головоломки. Сознание отрезало доступ к воспоминаниям — из страха, что я с ними не совладаю. То, что складывалось из кусочков, почти не имело смысла. Только одна яркая картинка проломила барьер и заставила меня ахнуть. Я вновь оказалась над землей, окаменев от страха, а парень с черными волосами отчаянно гнал мотоцикл в провал на шоссе. Возможно ли такое?

Я понимала, что довольно давно стою в этом заброшенном переулке, но сколько прошло времени, не знала. Мысли текли натужно, лениво, и разбираться в них было мучительно трудно. Я потерла виски, в которых бился пульс, и застонала. Случившееся сказывалось и на физическом состоянии: все тело дрожало от напряжения, словно после марафонской дистанции.

— Чтобы приспособиться, нужен день-другой, — произнес медовый голос. Джейк Торн материализовался из теней и встал рядом со мной. Он говорил с непринужденной фамильярностью старого знакомого, которому уже нет нужды заботиться о формальностях. Его внезапное появление мгновенно насторожило меня.

— Пока не привыкнешь, будешь чувствовать головокружение и сухость в горле, — продолжал Джейк.

Поразительная беззаботность. Мне хотелось заорать на него. Я бы и заорала, не будь в горле сухо, как в пустыне.

— Что ты наделал? — прохрипела я. — Где я?

— Тревожиться не о чем, — ответил он. Как видно, хотел меня подбодрить, но не совладал с собой и сорвался на высокомерный тон. Я даже не пыталась скрыть скепсис. — Расслабься, Бет, тебе ничего не грозит.

— Что я здесь делаю, Джейк? — Это был не столько вопрос, сколько требование.

— Разве не ясно? Ты — моя гостья, Бет, и я постараюсь, чтобы тебе у меня понравилось.

Мелькнувшая в его взгляде столь не свойственная Джейку мольба заставила меня забыть об ответе. Я круглыми глазами уставилась ему в лицо.

— Не волнуйся, Бет, здесь даже забавно, если у тебя подходящие знакомства.

Словно иллюстрируя его мысль, земля задрожала. Звук, памятный мне по прошлому лету, гремел так, что эхо отдавалось от стен. Казалось, он исходил из-за прочных стальных дверей в конце переулка. Двери напоминали вход в тюрьму строгого режима. Только за ними была не тюрьма, а, скорее, какое-то заведение. Над дверью вспыхивала неоновая вывеска: «Гордыня». Хвостик буквы Г вылезал на карниз крыши.

— «Гордыня» — из самых популярных у нас клубов, — пояснил Джейк. — И единственный вход ведет через него. Пошли?

Он царственным жестом предложил мне проследовать вперед, но мои ноги буквально приросли к земле и отказались слушаться. Пришлось Джейку взять меня под руку.

Туман, рассеявшись, открыл у дверей молодого мужчину с женщиной. Женщина была тощей, как оса, бедной и почти нагой, если не считать коротеньких черных шорт, кожаного лифчика и туфель на высочайшей из виденных мною платформ. От лифа к пупку свисали на серебряных крючках тоненькие серебряные цепочки, сеткой прикрывавшие живот. Платиновые волосы были коротко обрезаны; в вялых пальцах с черными от лака ногтями женщина держала сигарету. Я с удивлением отметила, что на молодом человеке косметики куда больше, чем на его спутнице. Глаза обведены кровавыми кругами, на ногтях — тоже черный лак. Кожаный жилет на голое тело и клетчатые штаны, подвернутые на лодыжках. Все не прикрытые одеждой части тела украшал пирсинг. Женщина облизнула кончиком языка губы с серебряной кнопкой и жадным взглядом ощупала мое тело.

— Ну-ну, — промурлыкала она, когда мы подошли ближе, — смотрите-ка, кого кот притащил. Светящаяся куколка!

— Добрый вечер, Ларисса… Эллиот.

В ответ на приветствие Джейка пара одновременно кивнула.

Эллиот с усмешкой покосился на Джейка.

— Кажется, кое-кто взял то, что ему не принадлежит?

Джейк расплылся в ехидной ухмылке.

— О, думаю, она принадлежит мне.

— Ну, теперь уж точно.

Смешок Лариссы был низким и гортанным. Подведенные вверх уголки глаз придавали ей сходство с кошкой. Они говорили так, словно меня здесь не было. Мне от этого стало не по себе. Словно я какой-то трофей. Не будь я столь растеряна, высказала бы свое неодобрение, а так задала единственный вопрос, который пришел на ум. Голос мой звучал по-детски робко:

— Вы кто?

Эллиот укоризненно поцокал языком.

— Она, видно, ничего не понимает.

Я разозлилась.

— А это вас не касается!

Мой выпад вызвал у парочки приступ смеха.

— Да, забавная, — склонив голову к плечам и внимательно меня разглядывая, отметила Ларисса. — А что еще она умеет?

— Да ничего особенного, — сердито огрызнулась я. — Заднее сальто, метание ножей и все такое.

Джейк вздохнул, словно вдруг заскучал.

— Давайте уже дальше, а?

Ларисса подалась ко мне, заглянув в глаза.

— Хочешь знать, кто мы такие, куколка? Мы — сторожевые суки.

— Простите? — опешила я.

— Мы охраняем вход. Без нашего позволения никто не войдет и не выйдет.

— Учитывая, какая ты важная особа, — подколол Эллиот, — тебя мы беспрепятственно пропустим внутрь… или, лучше сказать, «вниз»?

Пара загадочно захихикала.

— А если я не хочу?

Эллиот скептически поднял бровь и махнул рукой мне за спину.

— Милочка, а куда еще ты денешься?

Спорить не приходилось. За пределами переулка клубилась тяжелая тьма, готовая пожрать тебя. Здесь была одна дорога, с единственной дверью в конце. Но от одной мысли войти в эту дверь мне делалось дурно. Казалось бы, это наверняка не так опасно, как одной скитаться во тьме. Я ведь не знала, кто или что поджидает меня там. Я даже не знала, где нахожусь.

Над ухом слышалось теплое дыхание Джейка.

— Все будет нормально, — пробормотал он. — Я за тобой пригляжу.

Странное дело, все они напряженно ждали моего решения. Словно у меня был выбор!

Расправив плечи, отчаянно храбрясь, я шагнула вперед.

Ларисса оскалила зубы в улыбке и, крепко ухватив меня за запястье, перевернула ладонь. Хватка была холодной и жесткой, однако я постаралась не вздрогнуть. Она подставила мою раскрытую ладонь Эллиоту, и тот что-то втиснул в нее. Я готовилась к боли, но, взглянув, увидела только чернильный оттиск: пропуск в клуб в виде улыбающейся рожицы-смайлика.