Харальд замер в ожидании землетрясения, но склон под его ногами не шелохнулся. Вдруг на темном небе возник тонкий краешек солнца. Он рос, как растет луна, только очень быстро превращаясь из тоненького серпа в полумесяц, а потом и в круглый диск. Небо просветлело, стали видны замершие в неподвижности воины. Солнце вновь засияло, как будто волк Фенрир подавился светилом и изрыгнул его прочь. Еще мгновение, и воцарился ясный день. Замолк далекий волчий вой, стихло испуганное коровье мычание, и на поле боя послышалось пение птиц, громким хором встречающих утро после темной ночи.

Минуту назад люди в испуге ожидали Рагнарёка – гибели мира. Но страх быстро прошел. Кто-то поднял опущенный топор, нерешительно взмахнул им. Противник отбил топор и нанес ответный удар. Постепенно стычки возобновились то в одном, то в другом месте, и вскоре сражение закипело с прежней силой. Когда солнце вышло из мглы, люди Дага потеряли преимущество, полученное благодаря неожиданности нападения. Бонды увидели, что нападавших очень мало, и теперь теснили их назад. На склоне холма язычники, чье беспорядочное бегство было прервано солнечным затмением, быстро оправились. Один за другим на землю падали дружинники конунга. Каждый из павших успевал прихватить на тот свет нескольких врагов, но место убитых бондов тотчас занимали другие, тогда как ряды воинов конунга быстро редели. Особенно большой урон причиняли стрелы и камни, которые метали язычники, расположившиеся с луками и пращами на безопасном расстоянии. Под дождем стрел и камней дружинники конунга пятились вверх по склону холма.

Отступавшие дружинники увлекли Харальда за стену из щитов, которыми отборные воины прикрывали конунга. Харальд слышал, как окольничий Бьёрн крикнул брату:

– Спасаемся бегством, конунг! Они оставили путь к отступлению.

Олав Толстый спокойно произнес:

– Позволяю тебе бежать, Бьёрн окольничий. И пусть спасаются все, кто пожелает. Но я останусь здесь, чтобы победить или умереть.

– Я с вами до конца, конунг, – ответил окольничий.

– Тогда вперед, люди Креста!

С этим кличем Олав и его приближенные вышли из-за стены щитов. Когда бонды увидели перед собой конунга, их сердца преисполнились ужасом, а руки с оружием опустились. Пятнадцать лет язычники трепетали при одном лишь упоминании об Олаве Толстом, и сейчас выше их сил было глядеть на суровое лицо повелителя. Но за те же пятнадцать лет набралось множество смелых людей, обиженных конунгом и мечтавших отомстить за свои обиды. Их собрали вокруг себя лендрманны Кальв и Торир Собака. К ним присоединился Торстейн Корабельный Мастер, поклявшийся перед битвой, что будет первым, кто нанесет удар Олаву конунгу. Он хотел отомстить конунгу за то, что тот отобрал у него корабль, лучший из всех торговых кораблей. Расталкивая оробевших бондов, Кальв, Торир и Торстейн с двумя десятками дружинников пробились к Олаву Толстому.

Вокруг Олава Толстого закипела яростная схватка. Первыми пали исландские скальды, сопровождавшие конунга. На Гицура Золотые Ресницы напали сразу двое. Он отшвырнул их как котят, но третий нападавший зарубил его топором. Торир Собака набросился на конунга с копьем наперевес. Олав взмахом меча ранил лендрманна в кисть руки. Следующий удар должен был разрубить его пополам, но острый Хнейтир не смог пробить оленью рубаху. Конунг нанес еще один удар, и клинок со звоном отскочил от неуязвимого одеяния.

– Прибей пса деревом, раз его не берет железо! – крикнул конунг Бьёрну окольничему.

Имя Бьёрн не случайно означало «медведь». Пожилой окольничий был могучим, как лесной зверь. Он повернул топор и обухом ударил Торира Собаку. Удар был так силен, что Торир рухнул на колени. Однако в падении он вонзил копье в грудь окольничему. Поднимаясь с колен, лендрманн пошутил:

– Вот так мы бьем рогатиной медведей!

Торстейн Корабельный Мастер, орудуя секирой, как плотницким топором, подобрался к конунгу. Финн, сын Арни, был начеку и поразил его мечом. Торстейн упал, обливаясь кровью, однако успел ударить конунга секирой по голени. Олав пошатнулся, выронил меч и оперся о большой камень. Финн, получивший несколько ран, повалился рядом с бившимся в предсмертных корчах окольничим Бьёрном. Раненый конунг остался один, и некому было прийти к нему на выручку. Олав стоял у скалы, не делая попытки поднять с земли свой Хнейтир. Его губы шептали молитву, а глаза спокойно смотрели на лендрманна Кальва, замахнувшегося на него мечом, и Торира, нацелившего на него копье. Кальв рубанул его мечом по шее, а Торир Собака вонзил копье в низ живота, где кончалась кольчуга. Конунг медленно сполз по скале, оставляя кровавый след на поросшей зеленым мхом поверхности.

Увидев, что их господин повержен, воины конунга обратились в бегство. Харальд бежал вместе со всеми. Добежав до конца склона, он повернулся и увидел на вершине холма дружинника Торда, сына Фоли. Знаменосец конунга остался в одиночестве. Он воткнул древко знамени в расщелину между камней и поднял секиру Хель, готовясь встретить язычников, взбиравшихся на вершину холма. В этот момент спасавшихся бегством осыпали градом камней, пущенных из пращей. Один из острых камней ударил Харальда в плечо. Острая боль пронзила его тело. Он повалился на землю. Последнее, что увидел Харальд, теряя сознание, это позлащенное знамя на вершине холма. Знаменосец Торд выполнил свое обещание. Он лежал на камнях, рядом с его телом валялась страшная секира Хель, а над размозженной головой знаменосца нестерпимо сиял стяг Олава конунга…

Харальд, сын Сигурда Свиньи, брат конунга Олава Толстого по матери, был в битве при Стикластадире, в которой пал Олав конунг. Харальд был тогда ранен и бежал вместе с другими. Он был близок к гибели, но ему помог спастись Рёнгвальд, сын ярла Бруси. Следует сказать о спасителе Харальда. Он был сыном ярла, правившего Оркнейскими островами. Ярлы не платили дани норвежским конунгам, потому что им приходилось тратить много сил на защиту островов от врагов. Так повелось со времен конунга Эйрика Кровавая Секира, когда островами правил ярл Торфинн Кроитель Черепов. Его правнук ярл Бруси не мог поделить власть с братьями. Тогда он отправился на восток к конунгу Олаву Толстому и взял с собой своего сына Рёгнвальда, которому было десять лет. Ярл попросил конунга о помощи, предлагая взамен верную дружбу. Олав Толстый согласился помочь при условии, что ярл передаст ему власть над своими наследственными владениями. Ярл Бруси вынужден был согласиться, принес клятву верности и получил острова в лен от норвежского конунга. Перед тем как отпустить ярла, Олав Толстый сказал: «Теперь ты мой человек. А чтобы ты оставался мне верным другом до конца, я хочу оставить у себя твоего сына Рёгнвальда». Сын ярла остался заложником при дворе конунга. Рёгнвальд был очень хорош собой. Волосы у него были пышные и золотистые, как шелк. Он скоро вырос и стал большим и сильным. Он был умен и знал, как вести себя при дворе.

Рёнгвальд был в сражении и храбро бился, а потом бежал, увлекаемый всеми. Он видел, как Харальд упал от удара камня, пущенного из пращи, и подхватил брата конунга на руки. Он вынес его в безопасное место. Когда Харальд пришел в себя, он первым делом спросил о судьбе брата.