Герхард кивнул, судя по всему, ничуть не удивившись:

— Видать, способная девочка. Пока я пытался увести ее с тренировочного поля, она весьма точно подмечала проблемы и ошибки солдат, а потом решила сама их тренировать. У нее удивительно ловко все получилось.

— Да, я заметил, — пробормотал Алекс, провожая глазами свою будущую жену, спешившую к замку. По мере приближения к входной двери ее шаги становились все тверже и решительнее. Похоже, Стюартам сегодня светит нечто большее, чем горящие взгляды и рыбьи гримасы. Ему неожиданно захотелось оказаться рядом и увидеть все происходящее собственными глазами. Он скосил глаза на Герхарда и сказал: — Объяви людям, что на сегодня тренировок достаточно. Скоро ужин.

Дождавшись кивка Герхарда, Алекс поспешил за своей суженой. Конечно, она шла быстро, да и на старте имела преимущество, но все же ноги Алекса были длиннее, и, когда Мерри подошла к дверям, он уже сумел сократить разрыв между ними.

Он как раз подошел к нижней ступеньке лестницы, когда Мерри открыла двери. В этот момент из зала донесся пронзительный визг.

Встревожившись, Алекс взлетел вверх по лестнице. Он слышал, как Мерри выругалась и вбежала в зал. Двери за ней с громким стуком захлопнулись, и визга больше не было слышно. Распахнув двери, он вошел внутрь и снова услышал крики. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы оценить ситуацию. Большинство шотландцев сидели тихо. Заметив вбежавшую Мерри, они съежились и даже стали как-то чуть меньше ростом. Гавейн храпел под столом, а лэрд Эхан — уронив голову на стол. Но Броди все еще пребывал в сознании и пытался усадить одну из служанок д'Омсбери на колени, чтобы поцеловать ее. Девушка оглушительно визжала и отбивалась всерьез. В этот момент Мерри подбежала к столу и с размаху опустила щит на голову братца. Удар был настолько громким, что Алекс непроизвольно поморщился. Служанка даже драться перестала и только удивленно разинула рот.

Череп у Броди оказался крепким. Он помотал головой, вскочил, сбросив при этом служанку на пол, и развернулся, чтобы дать сдачи обидчику.

Алекс устремился вперед, чтобы защитить Меревен от пьяного хулигана, но той вовсе не нужна была защита. Когда брат повернулся к ней — на ногах он держался нетвердо, но на физиономии была написана ярость, да и рот открыт, чтобы как следует обругать того, кто на него напал, — она просто обрушила на его голову щит еще раз.

— О чем ты думаешь, болван! — воскликнула она. — Девушка не хочет твоих ласк. Оставь ее в покое.

— Я только хотел немного развлечься, — обиженно проревел Броди, раскачиваясь, как гигантский дуб, который уже почти срубили люди с топорами.

— Зато она не хочет, — рявкнула Мерри и для верности огрела его щитом еще раз.

Третий удар все же возымел действие. Если первые два лишь привлекли его внимание, то третий все-таки свалил гиганта с ног. Тот рухнул на колени, смущенно оглянулся, упал лицом вперед на устилающий пол тростник и тут же захрапел.

Алекс остановился и с любопытством взглянул на Меревен Стюарт. Ее лицо, когда она смотрела на лежащего у своих ног брата, выражало одновременно стыд, ярость и отвращение. Потом она повернулась к служанке:

— Я же вас всех предупредила, что они должны пить только эль!

— Но, миледи, они же гости и стали требовать виски, и…

Мерри схватила девушку за руку и сильно встряхнула.

— Мне все равно, что они требовали. Слушай меня внимательно и передай всем: они больше не должны получить ни капли виски, тебе понятно?

— Да, миледи, извините, — быстро ответила девушка.

Мерри похлопала служанку по плечу, еще раз скользнула взглядом по трем бесчувственным телам своих ближайших родственников и подняла глаза на притихших солдат:

— Ну, чего вы ждете? Берите вашего лэрда, его сыновей и несите наверх. Пусть проспятся.

Солдаты бросились исполнять приказание. Алекс наблюдал за происходящим со все возрастающим интересом. Он полагал, что они все так же пьяны, как лэрд и его сыновья, но теперь понял, что ошибался. Все они твердо стояли на ногах и весьма уверенно и ловко растащили своих хозяев по комнатам. Судя по всему, они сидели за столом для компании, но сами почти не пили. Алекс не мог не заметить уважения, с которым они поглядывали на Мерри. Только сейчас он понял, что, пока эти люди сидели за столом с Эханом и его сыновьями, в их взглядах не было и намека на уважение. Нет, они не проявляли открыто своего непочтения или неуважения, но разница в отношении была очевидной.

Когда солдаты унесли свой груз наверх, Алекс снова бросил взгляд на Мерри и заметил, как поникли ее плечи, словно придавленные тяжкой ношей. Она явно не замечала его внимательного взгляда. Алекс понял, что девушка не хочет, чтобы ее видели несчастной и утомленной. Вероятнее всего, она давно привыкла скрывать те чувства, которые вызывали в ней ее ближайшие родственники. Алекс был рад, что заметил это. Будь он менее внимательным, мог так и не узнать, насколько она ранима.

Она позволила себе расслабиться лишь на одно короткое мгновение. Почувствовав на себе его внимательный взгляд, она выпрямилась, расправила плечи, гордо вздернула подбородок и направилась к лестнице. Алекс поймал себя на том, что с интересом рассматривает ее хрупкую фигурку, облаченную в массивную кольчугу и брэ. Ему еще никогда не приходилось видеть женщин в брэ. Зрелище было завораживающее… Заметив, как двигаются ее ягодицы при ходьбе, Алекс смутился, облизнул пересохшие губы, потряс головой и заставил себя отвернуться. Решив не смотреть, как Мерри поднимается по лестнице, он подошел к столу и сел на стул. Ему надо было подумать, во что он вляпался.

Так… Похоже, завтра у него свадьба. Он женится на девушке, которая пока считает его «пьяной скотиной», такой же, как ее отец и братья. Конечно, он мог бы посадить ее рядом и объяснить, что практически не пьет, рассказать про больной зуб. Но ему приходилось иметь дело с пьяницами, и он хорошо знал, что в трезвом виде все они скрывают свое пристрастие. Поэтому, скорее всего Меревен ему просто не поверит. Лучше всего, чтобы она сама убедилась в его достоинствах. Ей потребуется неделя или чуть больше, чтобы понять: он не пьяница и совсем не похож на ее отца и братьев.

Итак, ее будущий муж — пьяница. Эта мысль не доставила Мерри никакого удовольствия, но от этого не перестала быть реальностью. Она уже давно краем глаза следила за Алексом.

Шел второй день ее пребывания в д'Омсбери. Было время ужина. Собравшиеся за столом негромко переговаривались друг с другом. Все было тихо и пристойно. Отец и братья отсыпались в своих комнатах, а Мерри была настолько озадачена их поведением накануне, что не могла расслабиться и никак не реагировала на попытки Алекса втянуть ее в застольную беседу. Она с облегчением вздохнула, когда люди начали понемногу расходиться. Теперь можно было извиниться, сославшись на усталость после долгой тяжелой дороги, и удалиться в свою комнату. Нет, спать ей совсем не хотелось. Ее одолевало беспокойство. Она тревожилась из-за грядущего бракосочетания и первой брачной ночи, которую ей тоже предстоит пережить. Поэтому, когда она, вконец измучившись, уснула, было уже совсем поздно.