Мужчины, обогнув меня, уходят к выходу из ресторана.

Я беспомощно падаю за стол и закрываю лицо руками. Что они вообще здесь устроили? Господи, как стыдно.

Сцепились, как мальчишки на ровном месте. Стали махать дубинками, точнее аргументами. Поставили меня в некрасивое положение… Теперь с соседних столов люди косятся.

Я ведь никому из них ничего не должна и не обещала. Бред какой-то.

С ненавистью смотрю на оставшихся в тарелке устриц и нервно сглатываю слюну, все ещё ощущая пульсирующее тельце у себя во рту.

Если бы знала, что они живые, ни за что бы пробовать не стала.

Подзываю жестом официанта и прошу счёт.

Тихонько офигевая с цен, оплачиваю его, забираю вещи и сбегаю из ресторана, не дожидаясь Андрея.

Поднимаюсь выше на один этаж к ресторанам быстрого питания и заказываю себе большой гамбургер с двумя котлетами. Из напитков выбираю кофе.

Забираю заказ и забиваюсь с ним в самый дальний угол фуд-корта.

Телефон вибрирует в сумочке.

Оставьте меня все в покое! Самая правильная идея в моей жизни была – родить без мужчин!

Сбрасываю звонки Андрея и вздрагиваю, когда с того самого незнакомого номера приходит ещё одно сообщение.

Максим:

«Не вздумай завтра опоздать.»

Макс

– Только после ВАС, – ёрничает в дверях ресторана Андрей, пропускная меня вперёд.

– Хорошо, что ты сам это осознаёшь, Елецкий, – откровенно нарываюсь я на конфликт. Потому что мое забрало упало, и тормознуть я уже не в состоянии. – У неё вообще все – «после меня».

– Я сейчас тебе втащу, – вспенивается Андрей, хватая меня за плечо.

– Втащишь, – сбрасываю его руку и киваю на напрягшихся охранников. – Только не здесь. А то свои выходные отдохнёшь не в горах, а в полиции.

Толкаясь плечами, заходим в лифт и, молча сверля друг друга глазами, едем до парковки.

Я пытаюсь объяснить себе, что творю сейчас совершенно необъяснимую дичь. Что если Ася хочет встречаться с мужиком, который ее даже не заводит, то ради Бога! Но тогда какого хрена Елецкий держит ещё секретаршу?

Нет, этого не может быть. Разбавлять Асю левыми бабами – это нужно быть полным идиотом. А Елецкий гурман. Что попало он никогда не жрал и не жрет. Ну и физически в состоянии начпокать и воспитать целый выводок детей.

Тогда напрашивается только один вывод – с Гордеевой у него ничего нет.

«Ну как нет то!?» – Психуя, открываю с ноги дверь на парковку. – «Если он ей с ней ужинает и целует руки.»

Резко разворачиваюсь лицом к Андрею, делая так, что он в меня врезается.

– Ты предложил ей поехать с тобой?

– Предложил, – он отвечает мне, с вызовом глядя прямо в глаза.

– А она? – сжимаю кулаки, которые реально чешутся.

– Пока не согласилась, – ухмыляется Андрей, – но у нас весь вечер и ночь впереди.

– Отвали от неё, – агрессивно цежу сквозь зубы, прихватывая Елецкого за воротник пиджака. – Это моя женщина.

– Да? – мой адвокат дергает бровью и ухмыляется. – Вот только она мне час назад сказала, что абсолютно свободна.

– Она ошиблась, – говорю давяще и дергаю Андрея за воротник.

– Руки убери, – рявкает он, рубящим движением сбивая мой захват. – И я очень сильно сомневаюсь, что Ася стала бы встречаться с женатым мужчиной.

«Ай, какой умный,» – морщусь от его правоты.

– Я очень тебе благодарен, – говорю приторно-слащавым тоном, – что ты поставил ее в известность о моем скором разводе. Ты же сделаешь все в лучшем виде? – прищуриваюсь. – Или ты ещё и как профессионал-отстой?

– Я не смешиваю личное и работу, – шипит мне в ответ Андрей. – И раз уж мы в этой ситуации равны, то пусть девочка сама выберет.

– А как же секретарша твоя? – захлебываюсь я ядом и ревностью.

– Так это же не жена, – ехидно скалится мне в ответ.

– Сука… – понимая, что он тоже в своём праве, я достаю из кармана пальто сигареты.

Беру себе и ротягиваю пачку Андрею. Несколько секунд мы молча курим, пытаясь успокоиться, чтобы разойтись цивилизованно.

– Она рассказывала, что ты ее жестко кинул. – задумчиво говорит Елецкий.

– Что она тебе ещё рассказывала? – глубоко затягиваюсь, практически медитируя на дым.

Серьезно, детка? Это я тебя кинул? Ну офигеть!

– Что тебе она больше никогда не дала бы второго шанса, поэтому Царицын… – он щелчком тушит сигарету. – Не мешай мне. Я ее дожму.

Внутри меня клокочет болью и обидой от того, что Ася смела обсуждать НАС с другим мужиком. Что рассказывала подробности и…. аааа!

Этого не может быть, что она больше меня не хочет!

Вчера на кухне я чувствовал ее злость, адреналин, растерянность и…на этих эмоциях ее вполне можно было бы «поджечь» и взять прямо на столе.

По спине прокатывается дрожь возбуждения. Надо было так и сделать!

– Ты делай, то что должен, – тоже тушу сигарету. – А я буду делать то, что сочту правильным.

– Я подожду, когда ты снова налажаешь, Царицын, – ехидно улыбается Андрей, – а ты с бабами редкий гавнюк. Пойду, – заглядывает в папку с документами, которую я привёз. – Здесь все супер. Спасибо.

Елецкий уходит к лифтам, а я сажусь в машину и несколько раз луплю ладонями по рулю.

Ну не гасить же мне его в конце концов! Ася не посмеет провести с ним ночь. И не посмеет уехать. Потому что боится за сына подруги. Потому что горит желанием высказать мне, какой я редкий гад.

Сейчас мне даже на руку, что Гордеева считает меня циничной сволочью. Будет сговорчивее.

Отправляю Асе сообщение, чтобы завтра не вздумала опаздывать на ужин.

И, когда текст загорается пометкой «прочитано», чувствую, как она «взрывается» эмоциями на другом конце трубки.

Конечно, я бы помог сыну ее подруги в любом случае. Мне это не стоило большого труда. Но нам с Гордеевой нужны обстоятельства, чтобы попробовать заново. Особенно они нужны ей, чтобы оправдать себя.

Такие чувства не исчезают. Ты, детка, струсила. А мне даже пяти лет оказалось мало, чтобы выздороветь.

И раз я засовываю в жопу свою уязвлённую мужскую гордость(а это хрень не маленького размера), то я хочу, чтобы твоя жизнь и свобода принадлежали мне. Хочу твоё тело, мысли и чувства. Я хочу тебя, Ася. И мне совершенно наплевать, что ты об этом думаешь.

Телефон вздрагивает в моих руках вибрацией.

Сердце на мгновение заходится от мысли, что это может быть Ася.