Все мы можем создать собственные комплексы средств исцеления, задумавшись о том, что поможет стать здоровее, успокоит и сделает счастливыми. Можем сами себе назначить лечение, разработать диету и физкультуру, посоветовать, с кем устанавливать отношения, найти то, что порадует и принесет чувство удовлетворения.

В ноябре 2014 года жизнь устроила и мне проверку на прочность, когда в течение месяца было очень тяжело на душе. Я узнала, что после шестимесячной ремиссии у моего брата снова нашли рак простаты. В то же время умерла моя подруга Марианна, а затем, две недели спустя, — мой друг Карл. Стоматолог отправил меня на протезирование. А еще я выяснила, что у меня серьезные проблемы с руками — я почти не смогу ими пользоваться.

Руки окоченели и воспалились, и я записалась на прием к физиотерапевту. Думала, он посоветует мне держать их в холоде и давать отдых. Но вместо этого после полуторачасового обследования мой врач Дэн выразил удивление по поводу того, что я еще в состоянии готовить, водить машину и одеваться без посторонней помощи. Он заключил: «Ваши руки нужно лечить в больнице».

Он рекомендовал упражнения на растяжку рук и назначил повторный прием через две недели. Посоветовал не брать на руки девятимесячного внука, не работать в саду и не поднимать тяжести. Он также заявил, что мне нельзя работать над новой книгой — ни писать от руки, ни набирать текст на компьютере. Я спросила Дэна, смогу ли я сама пережить собственные руки, если буду слишком нагружать их. Он ответил: «Это правильный ход мыслей».

Происходящее не было удивительным. Всю жизнь я не давала отдыха рукам. В десятилетнем возрасте помогала маме в ее врачебном кабинете — стерилизовала шприцы, многоразовые резиновые перчатки и хирургические инструменты. Когда перешла в старшие классы школы, работала на полную ставку в закусочной «Эй энд Даблью» на Хайвей, 81. Там я таскала полные поддоны с солодом и гамбургерами по центральному коридору. Последние два года учебы в старших классах я работала поваром-фритюрье в той же закусочной, постоянно что-то рубила и таскала тяжелые фритюрницы. В колледже и во время работы над докторской диссертацией я по много часов делала записи от руки. Когда стала врачом, писала заметки во время приема. На протяжении последних тридцати лет я трудилась над рукописями от шести до восьми часов в день.

Конечно, удивляться нечему, но я была потрясена: всегда считала себя сильной, здоровой и компетентной. Я была убеждена, что если работать достаточно упорно, практически все получится. В голове не укладывалось, как жить, если начну сдавать физически.

Придя домой, я сообщила новости мужу. Он тихонько посидел, подумал, а потом сказал: «Мы с этим справимся».

Конечно, жизнь продолжалась. А как иначе? К счастью, я была в состоянии оплатить необходимое лечение. Купила перчатки-протекторы на руки и перестала посещать занятия по йоге. Я выполняла упражнения и надеялась на улучшение самочувствия.

Я подумала тогда, что в наказание боги не могли бы придумать худшей кары, чем превратить меня в беспомощного человека. И если бы они захотели, чтобы я увидела Вселенную глобально, именно такую кару назначили бы мне. Когда я заявила моей милой двоюродной сестре Роберте, что, по моему мнению, боги устроили мне испытание на прочность, она уверенно сказала: «При чем тут боги? Такое с людьми бывает».

Китайская пословица гласит, что великое знание дается через великую боль, но обратное необязательно верно: не вся великая боль дает великое знание. Как врач я советовала другим людям извлекать уроки из отчаяния и боли, которые они испытывали, и твердо решила сама поступать так же. Я знаю, что мне нужно было прекратить сопротивляться реальному положению вещей и стать человеком, принявшим ситуацию с благодарностью.

Прошло две недели, и я снова пришла к Дэну на обследование. Силы в руках не прибавилось. Упражнения не помогут. Когда я ехала домой на машине, пошел густой снег. Обледеневшая дорога и белая мгла беспощадно и точно символизировали все, что происходило тогда в моей душе. Конечно, показалось, что падающий с неба снег оплакивает меня.

В ближайшую субботу мой муж Джим пошел в гости к другу, чтобы посмотреть футбол. Я осталась дома одна, наступили сумерки, и я смотрела, как падает снег. Снег всегда вдохновлял меня, был неким духовным символом. Я знала: чтобы сохранить руки здоровыми, нельзя их нагружать письменной работой. Но я сказала себе, что это исключение ради «качества жизни». И у меня было столько заметок, что я решила открыть папку с материалами про мои руки.

Я обнаружила там открытку с собственным изображением и рекламной акцией, посвященной моей книге «Письмо изменит мир». Я прикрепила ее к обложке папки и стала рассматривать. Вдруг меня охватил приступ ярости, я схватила маркер и крест-накрест зачеркнула свое лицо на фотографии. Теперь на папке было написано: «Мэри Пайфер: отказаться от письма, чтобы спасти мир».

Меня удивил этот приступ ярости. Какое-то время я просто прислушивалась к своим чувствам. В груди одна за другой накатывали горячие волны гнева и душевной боли. А потом я расхохоталась над горькой иронией ситуации.

Что же, когда-то я была писателем. Вспомнился ответ Бертольда Брехта на вопрос: «Будут ли песни в темные времена?» Он сказал: «Да. Будут и песни о темных временах». Мысль о пении в моем случае все изменила.

Я стала осваивать специальные кухонные принадлежности и ручку для больных рук. Мой муж открывал консервные банки и закручивающиеся крышки, помогал мне надевать носки. Зять установил на моем компьютере программу записи текста с голоса. С малышом я играла на полу или когда кто-то передавал мне его в руки.

Приспособиться к новым нормам жизни оказалось нелегко, они создавали много проблем. Джим не очень умело готовил, и хотя он был мастером на все руки, я старалась не слишком зависеть от него. Это значило, что по вечерам на ужин у нас часто был овощной салат и магазинные вегетарианские бургеры.

Отныне я старалась не водить внуков кататься на санках с дамбы Холмс, потому что, когда мы спотыкались, я не могла подняться, не нанося вреда рукам. А упасть для меня значило разбить лицо.

Я заметила, что стала, как завороженная, наблюдать за руками окружающих. Обращала внимание, если человек нес что-то тяжелое или играя раскручивал малыша в воздухе. Я думала, какие эти люди сильные, какие штуки они делают с помощью рук. Даже когда смотрела телевизор, удивлялась, какие у актеров сильные руки. Я с трудом удерживалась от того, чтобы хвалить своих друзей за мощные верхние конечности.

К своему ужасу, я стала замечать, что целый день могу провести, занимаясь своими руками. Человеку с инвалидностью необходимо правильно организовать быт, иначе у него возникнут трудности в общении и эмоциональные проблемы. Я не желала посвящать всю жизнь заботе о собственном здоровье — хотела жить полной жизнью и участвовать во всем, что происходит вокруг. Задалась вопросом: «Сколько времени мне следует тратить с пользой для себя? И сколько времени нужно выделить на то, что для меня важно?»

Люди были ко мне добры и стремились помочь. Первый урок, который я извлекла из этого, — умение с благодарностью принимать помощь. Как легко жить, когда о тебе кто-то заботится! Повезло, что у меня есть муж с хорошим чувством юмора и любящие друзья. Но со временем я отчетливо поняла, что это превращается в проблему, которую необходимо разрешить. Разговоры о моей инвалидности не поднимали настроение окружающим, а советы, которые мне давали, редко были полезными.