– Квиты? – спросил Джаспер. – Теперь ты убедилась, что у меня нет желания разорить тебя?

– Кому вообще нужно это свадебное путешествие?

– Но и сожалеть о нем тебе не придется, – ухмыльнулся Джаспер в ответ.

– Сделай одолжение, Джаспер, избавь меня от своих грязных намеков, – гневно произнесла Хейли.

– Я безразличен к твоим словам, потому что о другом мне говорит твое тело.

– Ты выдаешь желаемое за действительное.

– Увидимся в церкви, детка, – поцеловал ее на ходу Джаспер.

Дни перед церемонией пронеслись с невероятной быстротой. Хейли ощущала неимоверное напряжение. Она понимала, что обречена, и чувствовала из-за этого вполне понятное смятение.

Свадьба представлялась ей тягостной неизбежностью, но то, что следовало за ней, лежало под густым покровом тайны. Впрочем, намерения Джаспера были ей более чем ясны. Они представлялись и опасными, и сладостными одновременно.

Два поцелуя, которые невозможно было забыть, обнадеживали своей страстностью, пугали бесповоротностью.

И Хейли знала, что предстоящая связь с Джаспером сделает ее более уязвимой, чем ей хотелось быть…

За день до церемонии бракосочетания Люси с загадочной улыбкой появилась перед Хейли.

– К вам посетитель – не Майлз, и не Джаспер, а красивый и высокий… священник.

– Ах! Раймонд! – с облегчением выдохнула Хейли. – Зови его сюда. Это брат Джаспера, – объяснила она своей помощнице.

Люси сделала круглые глаза и в изумлении произнесла:

– Брат Джаспера – священник?! Не может быть! Развратник – брат священника?! – продолжая недоумевать, Люси отправилась к посетителю.

– Здравствуй, Хейли. Надеюсь, ты не против, что я решил заглянуть, – сказал, входя, Раймонд.

– Я счастлива. Что ты хочешь? Стрижка или маникюр? Сожалею, но пирсинг мы не делаем.

– Смеешься надо мной, хулиганка?

– Прости, Раймонд. Просто я очень рада видеть тебя, – кинулась к нему Хейли.

– Нам необходимо серьезно поговорить, Хейли… Наедине.

– Тогда я приглашаю тебя в мой офис. Там тесно, но это единственное место, где нас не побеспокоят.

Проводив гостя в кабинет, Хейли села за стол, сплошь заваленный бумагами, а его усадила в куцее кресло напротив.

– Я в отчаянной ситуации, Хейли, – сразу признался Раймонд. – Я на распутье относительно вашей предстоящей женитьбы. Все мое существо восстает против этой фикции, но отказаться нельзя, ведь я венчаю всех желающих, если это не противоречит светским законам.

– В чем состоит твое главное возражение? – сосредоточенно посмотрела на Раймонда Хейли.

– Пойми, я очень люблю своего брата. Джаспер самый близкий для меня человек, но он склоняет тебя к лжесвидетельству перед алтарем. И мне очень грустно сознавать, что ты потакаешь ему в этом.

– Звучит так, словно я совершаю страшное преступление, – поежилась Хейли и смущенно улыбнулась.

– Так и будет, если ты не откажешься от этой затеи. Потому что это настоящее преступление – связывать себя священными узами с мужчиной, который использует брак лишь как способ достижения корыстных целей. К сожалению, я вынужден признать, что мой единокровный брат дошел до крайней степени вероломства. Я неустанно молюсь о его бессмертной душе и очень беспокоюсь за тебя, Хейли. Вспомни свое детство в «Крикглейдс». Вы же не способны были ужиться вместе. Ты постоянно рыдала и жаловалась на Джаспера. Как он дразнит тебя, как дурно обращается. И после всего этого ты отважишься стать его женой? Подумай хорошенько.

– Я же была тогда глупым ребенком, Раймонд, – оправдывалась Хейли. – Глупым и очень обидчивым. Любой мог заставить меня плакать. Я была очень мнительной девочкой. Джаспер сказал, что он не желал мне ничего плохого. Ему казалось забавным подшучивать над восприимчивым подростком.

– Я был бы рад, если бы ты просто простила его за все те оскорбления, которым он тебя подвергал. Но ты оправдываешь его жестокость собственной слабостью. Это начало всех пороков, Хейли. Ты должна быть более ответственна в своих суждениях. Я не призываю тебя до конца жизни лелеять свои детские обиды. Ты обязана сознательно простить всех, когда-либо обижавших тебя людей. Но также обязана называть вещи своими именами. Даже изменив свое отношение к моему брату, ты не можешь закрывать глаза на его ошибки и тем более потакать ему в этом.

– Я не уверена, что мое отношение к нему сильно изменилось с тех пор. Быть может, оно даже стало хуже, – стыдливо призналась Хейли.

– В таком случае я совершенно не понимаю тебя, Хейли. И хочу предостеречь от роковой ошибки. Если завтра перед Богом и людьми ты согласишься стать его женой, это наложит на тебя серьезные обязательства. Я свяжу вас сакральными узами, которые светским разводом не разорвешь. Ты до конца своих дней будешь в ответе за этого мужчину, который, похоже, не скоро одумается. Ответь честно, Хейли, ты готова к этому?

– Послушай, Раймонд. Не знаю, как это лучше объяснить, но мне кажется, что я уже связана с ним неразрывными узами. Отчасти я боюсь этого. Но… он дорог мне.

– Да поможет тебе Господь, дитя мое, – поднялся с кресла Раймонд. – Ты любишь его?

– Нет. Я не могу сказать, что люблю его. И не могу сказать, что не люблю. Это выше моего понимания.

– И ты чувствуешь в себе силы сделать то, чего не смогли добиться другие женщины, страстно и преданно любившие его до тебя? А их, поверь, было немало. Подумай о том счастливом мужчине, которому ты могла бы подарить свою любовь и который был бы счастлив любить тебя до конца своих дней. Ведь может случиться так, что мой брат не оценит твоей жертвы. И не превратится ли тогда этот брак в испепеляющую ненависть?

– Мы бы вместе могли молиться о чуде, отец Раймонд, – робко произнесла Хейли, выпрямившись перед ним, словно школьница на экзамене.

– Мы обязательно будем молиться, но если тебе понадобится моя помощь, можешь смело на нее рассчитывать. Не забывай об этом, Хейли.

Слезы благодарности побежали из глаз девушки.

– Спасибо, Раймонд. Мне всегда было дорого твое доброе отношение, – призналась растроганная Хейли.

– Но ты должна понять, что я не смогу завтра венчать тебя с Джаспером. Это сделает другой священник, которому неведомы все перипетии.

– Да, я отлично понимаю. Ты правильно делаешь, что не соглашаешься пойти на это.

– Остается лишь верить, что чудо случится. Я буду молиться за вас обоих.

– Спасибо, отец Раймонд. Мы будем сильны вашими молитвами.

Хейли стояла в притворе церкви субботним утром. Рядом с ней – Люси, неустанно поправляющая на холодной как лед невесте платье, фату, цветы.