— А где ты достанешь лодку?

— Младшие братья помогают мне чинить старую лодку деда. И едой я запасаюсь.

Я прижалась щекой к груди Махито.

— Махито, а ты откуда знаешь дорогу в Амиидо?

— Я частенько приходил сюда повидаться с умершими братьями. И с госпожой Наминоуэ я тоже был знаком.

Может быть, Махито знал и мою судьбу? Я было собралась спросить его об этом, но Махито, пообещав прийти снова, тихонько выскользнул за дверь.

Махито приходил ко мне раз в несколько дней. И эти визиты были тем, ради чего я жила. Как когда-то Камику, я каждый вечер ела то, что мне приносили и оставляли перед оградой Амиидо, пила воду из колодца позади лачуги и каждое утро открывала крышки гробов. Плоть на обоих телах стала постепенно таять. После сильных ливней, когда струи дождя проникали внутрь грота, запах разлагающейся плоти исчезал.

Как-то вечером мне показалось, что я услышала снаружи шаги. Я было собралась произнести «Махито?», но вовремя остановилась.

Это были шаги нескольких человек. «Наверное, кто-то из деревни», — подумала я и с опаской тихонько приоткрыла дверь. Снаружи, взявшись за руки, стояли госпожа Микура и госпожа Наминоуэ. Выглядели они точь-в-точь как при жизни. «Намима, спасибо, — произнесла госпожа Микура. — Мы уходим». Госпожа Наминоуэ улыбнулась и помахала мне маленькой ручкой. Будто скользя по поверхности травы, они исчезли в лесу. При свете луны я долго смотрела им вслед. Мне уже не было страшно. Обе старушки выглядели такими довольными, что мне почему-то даже захотелось присоединиться к ним. Они легко забрались на утес Амиидо и в мгновение ока спустились на поверхность воды. Когда я, рискуя упасть и разбиться, вскарабкалась на вершину, они уже скользили по морской глади. Так закончились мои двадцать девять дней. Я села на землю и немного всплакнула.

На следующее утро, когда я подошла к выходу из Амиидо, ограды уже не было, но это не значило, что теперь я могу, как раньше, пройтись днем по деревне, теперь я была мико — служительница Страны Тьмы, служительница страны усопших. «Оскверненное существо».

В тот вечер до Амиидо долетели отголоски свадьбы. Били в барабаны-тайко, играли на инструментах, далеко в округе раздавались радостные голоса. За мной пришел Махито, и мы, рука в руке, ушли в темноту. Из хижины госпожи Наминоуэ я взяла только ложечку из раковины мраморной улитки.

Через некоторое время мы перебрались через «Знак», откуда шла тропинка к северному мысу. Стараясь не пораниться о шипы пандана, мы осторожно продвигались все дальше и дальше на север. Лодка Махито ждала нас у самого края — там, куда никто из жителей острова, кроме верховной жрицы, не имел права заходить.

Что будет с нами? Поглотит ли нашу лодку большая волна или же мы сможем добраться до незнакомого острова? Вдвоем с Махито, вот так, рука в руке, я ничего не боялась. На той неизвестной земле я рожу Махито много детей. О, как прекрасна будет эта свобода для нас двоих!

Мое сердце прыгало в груди, как мячик-тэмари[1]. Я много раз поднимала глаза, чтобы посмотреть на профиль Махито, продирающегося сквозь чащу пандана с факелом в руке, и думала о том, как я его люблю, и о том, что готова отдать за него жизнь.

1

Ничто не предвещало моей смерти. Она наступила неожиданно. Случилось это тихой темной ночью, такой тихой, что, казалось, все в мире замерло: не было ветра, не было волн, не было месяца и звезд на небе.

В кромешной тьме наша лодочка, как детская колыбель, покачивалась на волнах. В лодке трое — я, мой муж Махито и младенец. Лодка узкая, я сижу, прижав к груди ребенка. Махито обнимает меня сзади. Мы спим безмятежным сном.

Вдруг я просыпаюсь от непонятного чувства тревоги. Вижу простирающееся над головой черное беззвездное небо. В такие ночи, осознавая бесконечность пространства, теряешь ощущение времени. У меня такое чувство, что небесный купол пытается раздавить меня.

Я сильно истощена. К усталости от длинного плавания прибавились и все тяготы от недавних родов, произошедших прямо на борту лодки. Роды были мучительны. Сутки я кричала от схваток. И вот теперь прижимаю к груди малышку, счастливая оттого, что справилась, и опьяненная надеждой, что вскоре мы сойдем на берег Ямато. Только одно тревожит меня: выживет ли моя маленькая дочурка, рожденная в открытом море? В тот момент я и подумать не могла, что скоро умру. Дочке мы дали имя Яёи.

Плавание наше можно было назвать чудом. Лодчонка, которая была так стара, что могла утонуть в первую же бурю, держалась на плаву уже больше полугода. Никто бы не удивился, если бы с ней что-то произошло. Удача сопутствовала нам, будто какие-то силы хранили нас. Ни разу не попали мы в сильный шторм, и болезни обошли нас стороной. Конечно, были минуты, когда казалось, что всему конец. Но удача вновь улыбалась нам.

Когда кончалась питьевая вода, на горизонте сгущались черные тучи, и шел теплый вкусный дождь. Когда кончалась еда, на нашем пути появлялась стая мелкой рыбешки. А случалось и так, что перелетные птицы, изможденные долгой дорогой, будто говоря «Съешь меня!», падали с неба прямо в лодку. Однажды, когда мы вконец обессилели, и, казалось, ничего уже не поделаешь, внезапно налетевший легкий ветерок прибил нас к песчаной косе. Она тонюсенькой полоской тянулась посреди океана и образовывала ненадежную сушу из кораллов. Этот призрачный кусочек земли и островом-то назвать было нельзя — в любую минуту он мог исчезнуть в морской пучине. Но самое удивительное, что там мы нашли источник с питьевой водой и несколько деревьев ливистоны. Не веря своим глазам, что такой клочок суши может находиться посреди океана, мы впервые за несколько месяцев смогли насладиться прикосновением песка к своим ногам, смогли потянуться всем телом и, закусив зеленой листвой, вдоволь напиться воды. Здесь мы нашли силы, чтобы продолжить наше долгое путешествие.

Может быть, удача сопутствовала мне для того, чтобы я смогла родить мою любимую доченьку? Нет, не иначе как происходило это все потому, что суждено мне было скончаться, не добравшись до Ямато, и попасть в услужение к моей госпоже. Я была молода и ничего не ведала об этом. Казалось, что все мне под силу, и я была опьянена собственным счастьем. До чего же это было самонадеянно. В тот день, когда родилась дочка, стояла на удивление прекрасная погода, и вдалеке мы заметили что-то, напоминающее остров. Это дало нам новые надежды.

— Я уверен, что этот большой остров — Ямато. Скоро нашему тяжелому плаванию наступит конец, — прошептал мне, лежащей с закрытыми глазами, Махито. Я была ужасно уставшей, но надежда на скорое прибытие дала мне силы улыбнуться. Мы часто говорили с Махито о том, как, добравшись до Ямато, построим на берегу маленькую хижину и будем жить там бедно, но счастливо. Счастливо, потому что моя дочь смогла избежать участи, которая ждала ее на острове.