Много ли мне осталось? Вам решать, что строить, а что разрушать. Да только… что ж вы детям своим передадите? Ну, извините, я пойду, булочная тут рядом… Завел я вас в такую глухомань.

— Ничего страшного, машина следует за мной, — успокоил его Гурилин. И спросил: — Скажите, вы узнали, от кого конкретно исходят указания о разрушении исторического центра.

Старик развел руками:

— Никто ничего не знает. Все говорят — «там» решили. А кто решил? Зачем решил? С кого спросить? Ведь я когда шел к вам — что думал? Что вы известный человек, может, просто спросите у «них» — кому это все понадобилось ломать? Зачем на этом святом месте что-то понадобилось строить? Что им, земли вокруг мало? Я ведь сердцем чувствую — снесут они здесь все! Подчистую снесут! И что тогда делать будем? Ведь еще спохватятся, возьмутся за головы бедовые — ан уже поздно будет.

— Не снесут, — твердо сказал Андрон Гурилин. — Можете считать, что я взялся за это дело. И я его распутаю.

Глава седьмая

ПАЛАЧИ

В древности на то, чтобы раскрыть финансовую аферу, требовались месяцы кропотливейшего труда. Десятки людей перебирали тонны бумажных квитанций и накладных, допрашивали сотни и тысячи свидетелей, сличали почерки и отпечатки пальцев, выискивали клады и подпольные хранилища сырья и продукции. С тех пор как Система-1 взяла на себя функции Международного банка, надобность в бумажной документации отпала. Машина зорко контролировала все финансовые операции. Но и преступники стали гораздо изощреннее.

В принципе кредитная карточка давала право на приобретение в течение года одной из «крупных» вещей домашнего обихода: самовара, стула… Либо же до десяти мелких: подставки для чайника, салфеток, ножниц и т. п. Однако с функцией перераспределения ценностей кибернетические продавцы давно не справлялись. Система никак не могла уяснить, почему людям одного региона требовались в огромном количестве носовые платки, когда в других они лежали навалом, но там люди давились в очередях за мылом, которого соседи почти не покупали.

Ловкие маклеры зарабатывали лишь на том, что сообщали, в каких магазинах и чем отоваривали сегодня карточки. Однако если эти операции и были полузаконными (передача своей карточки в чужие руки строго наказывалась), то операция с индексом «Большой Охотник» была самой настоящей уголовщиной. Индекс «Большой Охотник» на право временного пользования различными необходимыми для следствия товарами был глубоко зашифрован и использовался Андроном крайне редко. Если бы злоумышленники просто воспользовались им, то просто скопили бы себе немалое количество товаров. Но воры поступили гораздо хитрее: они запустили в Систему-1 под индексом «Охотник» самый настоящий вирус. Отныне каждый воспользовавшийся фальшивой карточкой мог быть уверен, что его счет в банке не уменьшится, а возрастет. Значит, можно приобретать еще и еще. Можно даже открыть торговлю этими карточками.

Когда Система-1 информировала, на какую сумму он в настоящее время держит у себя во временном пользовании товары, у Андрона потемнело в глазах. Сто сорок миллиардов кредитов! Он мог бы уже трижды купить всю планету, если бы… Если бы имел хоть самое отдаленное представление о том, куда девались все эти вещи. Ясно одно: человек, сконцентрировавший в своих руках такие средства, получил колоссальную власть над миром. Слово же «власть» по-латыни «импер»…

Синтии Лайменс было тридцать пять лет, но сейчас она выглядела на все пятьдесят. Опухшее, покрасневшее лицо, заплаканные глаза, резко обозначившиеся морщины состарили ее.

— Что вам еще от меня нужно? — устало спросила она.

— Я разыскиваю похитителей вашей дочери. Что вам известно о них?

— Ничего.

— Как они сообщались с вами? — Андрон был настойчив и терпелив.

— Они посылали кодированные сообщения ко мне домой, мой компьютер их принимал.

— Вы не пытались установить обратный код?

— Конечно пыталась. Это какая-то секретная правительственная линия Ю-117-А-2. Вам это что-нибудь говорит?

«Еще бы, — подумал он, — я уже двенадцать лет пользуюсь этим каналом…»

— Скажите, — спросил он, — это вам принадлежит идея с фальшивыми карточками?

Она поджала губы.

— Нет, им.

— Для чего вы сделали это?

— А вы не понимаете! — воскликнула она. — Да потому лишь, что хотела спасти свою девочку! А к кому мне еще оставалось обратиться, если единственный детектив день-деньской гоняет по планете и дерется с хулиганами? Кто же нас защитит от настоящих бандитов? И если б я сама, слышите, сама добралась до этого «Охотника», я своими руками вырвала бы ему глаза…

— Да-да, — торопливо сказал он, — конечно. — И поспешил отключиться.

Особенности индекса «Большого Охотника» заключались в том, что он располагал огромными привилегиями перед простыми потребителями. И в частности, пользовался неограниченным кредитом у Системы-1. Более практически невозможно было проследить дальнейший путь приобретенных им товаров. Однако в недрах машинной памяти хранилась масса ненужной информации. В частности, о том, где, когда и в каких количествах был приобретен тот или иной товар по данному индексу. Например, для дома 212/841-А-А7 по этому индексу было закуплено неимоверное количество цветных пластмассовых серег, множество столов и стульев, скатерти, постельные принадлежности, а также продукты, относящиеся к разряду наиболее дефицитных: галеты из натуральной муки, соки, хайпонные фрукты.

Дом этот располагался на территории бывшей Мексики, неподалеку от полуострова Юкатан, стоял несколько поодаль от прочих строений и был окружен живописным садом, накрытым сетью, под которой порхали, звонко щебеча, разноцветные птахи.

Едва лишь турболет показался в пределах видимости этого странного дома, имевшего внешность громадного тропического бунгало, как его тут же засекли радары и чей-то нахальный голос потребовал, чтобы пришелец убрался. Андрон помедлил, потом его машина резко спикировала и остановилась у въездной аппарели бунгало. Для хозяев столь стремительное его появление было полной неожиданностью. Двое громил, стоявших у входной двери, проводили его недоуменными взглядами. Один из них поднес ко рту браслет интеркома, но Андрон успел войти в лифт раньше, чем тот успел получить какие-либо указания.

Внутри довольно обширной залы множество броско и элегантно одетых мужчин и женщин окружали застланные зеленым сукном столы, на которых вертелись колеса рулеток, рассыпались кости и выкладывались карты. На тех же столах возвышались столбики разноцветных серег-фишек.

Ему хватило мгновения, чтобы обвести глазами зал. И тут же к нему с разных сторон направились широкоплечие парни в черных смокингах. Но всех опередила женщина в роскошном вечернем туалете. Подойдя, она взяла его за руку и спросила:

— Как ты сюда попал, милый?

Тогда лишь он узнал в ней Сандру и, несколько сбитый с толку, спросил:

— А ты?

— Я? — Брови ее удивленно взлетели. — Я здесь случайно. Если хочешь — уйдем отсюда.

— Кому принадлежит это помещение? — осведомился он уже