Он не считал себя экспертом в ботанике, потому навёл телефон и сфоткал.

Пока программа искала совпадения, Игорь поговорил с врачом на отделении.

Большой, усатый дядька в белом халате был немногословен и торопился. Сказал, что виной всему гипоксия и переохлаждение, что до сих пор изучают её организм, но никаких аномалий не нашли. Книги по ботанике она не просила, вообще ничего не просила. Рисует целыми днями, на процедуры когда забирают, кричать начинает. Сестра приезжала, собирается забрать её домой на следующей недели.

Как и думал Игорь, совпадений программа не нашла.

Игорь вернулся домой, поужинал консервированным томатным супом из банки, потом сел и составил письмо. Как положено по инструкции перечислил все свои навыки и достижения, и попросился в группу на выход. Надо было видеть лицо Варгаса, когда он об этом узнал. А вот Белебей не удивился, пожал руку, по спине похлопал, и сказал, что тоже попросился, еще до того, как на станцию отправились. Что-то у него нашли такое, непоправимое, тогда-то он и решился.

И вот она, финишная прямая, дорожка из жёлтого биополимерного волокна. Раздавать было особо нечего. Не нажил. Остин, перебираясь в его квартиру, обещал сберечь книги, рисунки и письмо, на случай если Юля вдруг вспомнит о нём.

Рюкзак на плечах был не тяжелее скафандра в котором он по дну тех затопленных этажей шёл. А еще Кристина ему до сих пор улыбалась. Знала ведь, что он за ней пойдёт. Пойдёт обязательно, от Ирины Сергеевны привет передать не забудет.

— И снова здравствуйте! Мы здесь, вместе с вами на 00 ФМ и это «Письма из Апокалипсиса»