извергающего из себя проклятья Андрея. София видела, как кровь из носа текла на одежду, как она сочилась по рукам и была в ужасе. Перед глазами все поплыло, горло сдавило.

— В чем дело?

— Этот гад ей чуть руку не сломал. Оскорблял, говорил о том, что ты любишь костлявых. О-очень тонко намекая на то, что кто-то свое место получил через постель. Можно я ему челюсть сломаю? Руки чешутся…А?

— Нет. — Михаил аккуратно держал Софию за руку, осматривал ее запястье так, будто что-то понимал в этом. Девушка от страха ничего не понимала, хотела домой, с силой сжимала челюсти из-за боли. — Я осторожно дви… Понятно, едем в травму…

С первой же попыткой проверить сустав София взвыла, дернулась чисто по инерции, но Михаил это предвидел. Он вовремя отпустил ее руку, затем поднял с земли ее сумку и сказал:

— Завтра презентация, там и поговорим. Ты зря пришел.

— Мне жаль тебя разочаровывать, но мы все равно победим… Пришел утешить своего братика, а тут… такое… Ну так что, мне ему челюсть ломать?

— Делай, что хочешь, Эрэн. На твоей совести. Валил бы ты к себе обратно в Германию…

— Вот еще! Тут так все интересно! Никуда не поеду… Куда пополз, гад? Мы с тобой не закончили… Смотри, как боится… Да не буду я тебе ничего ломать, за меня все полиция сделает. И скорая… Они товарищи не особо нежные, знаешь ли.

— Едем, — скомандовал Михаил, но София никак не отреагировала на его слова. Теперь она испугалась за Андрея… — Он ничего ему не сделает. Уже все сделал, поехали, иначе будет поздно, и ты лишишься профессии.

— Да, — прошептала девушка, не понимая, куда ее ведут и для чего.

Подобное в ее жизни происходило впервые. Никто и никогда не поднимал на нее руку, никто и никогда к ней не приставал до этого и уж тем более никто и никогда не причинял ей такую боль. Она была потрясена до глубины души. Подобные травмы ничто, в сравнении с падением на льду на тренировке, но это совсем другая боль.

— Я хочу стереть его с лица земли, — прошептала Соня, осознав, что уже сидит на переднем сидении личного автомобиля директора.

— Тебя от этого защищает Уголовный Кодекс Российской Федерации. То, что он сделал — аморально… Не плачь… Пожалуйста…

— Мне больно…

— Мы скоро приедем в медицинский центр, немного осталось.

— Не эта боль…

Михаил все прекрасно понял, но понятия не имел, как надо себя вести в подобной ситуации. Он всегда был холоден с женщинами, все время посвящал лишь работе. Обычно все его отношения заканчивались одинаково — он возвращался в пустую квартиру, где напоминанием о женском тепле служили пустые полки и забытый тюбик зубной пасты. И ему было больно.

— Прости, я не умею… я не…

— Все в порядке, — Соня тихо перебила мужчину, тихо смахнув слезы, — я это переживу. Куда мы едем?

— В Центр Преображенского. Отделение травматологии (прим. автора: отсылка к дилогии “Не ошибись с выбором”)

— Михаил Олегович… Я же не расплачусь за прием! — услышав о центре, девушка раскрыла от ужаса рот. Она бы никогда не смогла позволить себе обследоваться в нем. — У них невероятно высокие цены! Это же…

— Я знаю лишь одного травматолога в этом городе. Если есть другие предложения, я выслушаю. Тебе травмировали левую руку, она не ведущая, что уже хорошо, но ты даже шевелить ей не можешь. Я не медик, но прекрасно понимаю, что чем дольше мы колесим по городу, тем сложнее тебе будет в будущем. К тому же это просто прием, а не операция. И по поводу цены — она не завышена. Их оборудование стоит миллионы, обучение врачей не меньше. Сам центр принимает пациентов из-за границы, но не тех, кто имеет много денег, а тех, кто безнадежен. К ним обращаются с очень сложными кейсами… Но есть отделения и для омерзительно богатых…

— И мы сможем вот так просто прийти туда?

— Сможем.

Директор оказался совершенно прав. Они не просто смогли туда приехать, их еще и сразу приняли. Почти мгновенно.

Проезжая мимо отделения стационара, София видела большие палаты с огромными окнами. Даже издалека было видно, что многие из больных — лежачие. Как много трубок подключено куда-то… Какие-то механизмы…

Ее слегка передернуло, но как только машина припарковалась и Михаил открыл пассажирскую дверь, помогая девушке выйти, прохладный весенний воздух остудил разгоряченную голову.

София выдохнула, попыталась взять себя в руки и, несмотря на жуткий дискомфорт от того, что ее привезли в подобное место, смиренно следовала за начальником.

Михаил быстро обо всем договорился. Пациентов в приемном отделении не было, но, подслушав случайно разговор, София узнала, что все палаты заняты и в случае экстренной помощи они все равно помогут.

Обследование времени много не заняло. Доктор долго рассматривал снимки на мониторе, затем водил маленьким датчиком по суставу, трогал запястье, пальцы левой руки. Каждое движение вызывало боль, но стоило врачу куда-то надавить, как в руке что-то хрустнуло, возникла острая боль, которая быстро сошла на нет, и осталась лишь небольшая, еле заметная пульсация.

София смотрела на все огромными, полными непонимания глазами. Единственное, что ее хоть как-то связывало с медициной — курс анатомии для художников. На этом всё.

— Вы выглядите так, словно видите нечто подобное каждый день, — голос доктора был мягкий, в какой-то степени убаюкивающий. Девушка недоуменно отняла взгляд от своего запястья и уставилась врачу в лицо. — На лице спокойствие. Все эмоции отражаются лишь в ваших глазах.

— Что с рукой? — услышав вопрос, врач лишь ухмыльнулся. Он будто бы заранее знал, что София отреагирует подобным образом.

— Небольшая трещина…

София слушала внимательно каждое слово, она смотрела на снимки, которые показывал доктор и все равно мало что в этом понимала. Ей казалось, что она и правда уничтожит Андрея, все мысли были лишь об этом. В конце концов, даже врач не выдержал:

— Если собрались кого-то убивать, я сделаю вид, что не знал об этом.

Мужчина мягко улыбнулся, посмотрел на Софию добрым человеколюбивым взглядом, затем выписал рецепт и снова, уже более простыми словами попытался объяснить все, что произошло с девушкой.

— Вы уверены, что только фиксатор? — на выходе все еще сидел Михаил Олегович. Он окинул Софию взволнованным взглядом, принял из рук врача все назначения и долго, очень долго обо всем его расспрашивал.

— И… и сколько я теперь вам должна? — Михаил не просто оплатил лечение, он купил фиксатор, наблюдал за тем, что и как делает врач, София же настолько устала от волнения,